Читать книгу - "Любовь и голуби - Владимир Гуркин"

Кладовка сельского клуба. В кладовке Витька и Зина. Зина сидит на стуле. Витька рядом присел на корточки. Перед ними на табуретке разложена еда: хлеб, лук, колбаса. Витька курит.

Зина. Будто зэк уже сидишь.

Витька. А я кто? За полгода привык.

Зина. Садись на мое место. Хочешь?

Витька. Сиди. Как прорвалась?

Зина. Тебя увели, судьи ушли… Я подождала, пока люди из зала уйдут. Думаю: как бы тебя увидеть. Или не увижу уже?.. На улицу вышла. А там они… Ну, судья-то с этими, с заседателями. Под газик свой с шофером заглядывают. Как же он сказал…

Витька. Кто?

Зина. Шофер. Полетел, сказал… Кто-то там полетел.

Витька. Вал?

Зина. Как?

Витька. Коленчатый вал.

Зина. Правильно. Куда деваться? Решили в твоем воронке в город ехать. Поехали.

Витька. И судья?

Зина. Все. Сели в воронок и поехали. Вернется, и тебя повезут. В городе бы судили, и никакой мороки.

Витька. Свидетели тут.

Зина. Туда бы вызвали.

Витька. Выездной суд. На месте происшествия. Как прорвалась-то?

Зина (шепотом). Ходила-ходила, ходила-ходила, почти два часа. Боюсь. Зацапают, думаю, и туда же. Ай, была не была… Милиционеру десятку сунула. Съешь хоть чего-нибудь.

Пауза.

Витька. Зин, у сержанта была?

Зина. У пострадавшего? Была. Еще месяц пролежит. Хорошо хоть, бочку на тебя не катит, жалеет.

Витька. А этот… охотник?

Зина. Следователь говорит – ему лет пять дадут. Сволочь такая… (Плачет.) Пропил-прогулял чужие деньги, а на человека свалил. Будешь теперь знать, как пить с кем попало.

Пауза.

Витька. Я ж не сильно и ударил-то.

Зина (сердито). А два года – коту под хвост… за несильно. Парень такой хороший: защищал все тебя.

Витька. Сидеть неохота. (Вытирает побежавшие слезы.) Сказали бы сразу – как че, а то хватать, руки заламывать.

Зина. Они ж милиция. Нашел с кем кулаки чесать. Не плачь уж. Буду ездить к тебе. Два года – не пять, не десять. Могло еще хуже быть. Работай там хорошо.

Витька. Ну.

Зина. Раньше освободят. Часто так бывает. И пожить после армии не успел, и нате вам. (Плачет.)

Витька. Ладно, Зин. Не плачь. Правда, не пять же. Два года токо. Работать буду.

Зина. Спортишься еще там, в тюрьме.

Витька. Че я спортюсь-то? Работать буду. Может, замуж без меня выйдешь…

Зина. Нужна кому-то. С четырнадцати лет ни кусочка неба белого… Тебя с Тонькой подымала-подымала… доподымалась: ни мужа, ни семьи. И вы… Та задницей по северам крутит, ты до окошка в клеточку добрался. У других братья-сестры – люди как люди… Живут как-то. Я зачем тянулась на вас?

Пауза.

Витька. От Тони писем нет?

Зина. Даже на суд, паразитка, не приехала. Сестра называется. Мы почему недружные такие, русские? Ничего не понимаю. Сестра, а хуже чужого. Ну правда.

Заскрипела дверь. Раздается голос: «Тараканов! На выход!»

(Растерявшись.) Витя… Витя, как на место прибудешь, сразу напиши. Я Тоню вызову, вместе приедем.

Витька. Ладно, сеструха…

Зина (хлопая Витьку по карманам). Папиросы тут? Спрячь подальше… Не отберут?

Голос. Тараканов, мать твою!

Витька. Иду! Ладно, Зин… Работать буду…

Голос. Тараканов!

Зина. Иди уж… (Целует Витьку.) Идет! Не ругайтесь! Идет!

Витька уходит. Зина долго стоит, смахивает слезы. Думает.