Читать книгу - "Tanger - Фарид Нагим"

Я стоял на Киевском, под башней с часами.

Ее машина, Няня там. Она была — яркая, пахучая, со своим открытым, искренним и располагающим лицом. С этим обнимающим голосом со срывающейся интонацией.

— Анварчик, ты меня ЛЮ?

— Да, Няня!

— И я тебя очень ЛЮ! А я уж думала — всё, кончилась сказка.

— А что за машина?

— Форд-Скорпио. Два и девять, это большой объем. Она раньше Клямкину принадлежала.

— Это который в «Песнюках»? Ничего себе, Нянь.

— У него здесь такая стереосистема навороченная, столько прибамбасов. Давай твою Вьен-вьен-Н…

Неожиданно зазвонил телефон, она вынула антеннку зубами.

— Да! — энергично, как и Герман всегда говорил. — Няня. Мушталерова. О, как! Ню-ню… пускайте молоток. Ты че, больная на всю голову? Бумага так называется, просто скажи Генычу, что Няня сказала: пускайте им на визитки молоток… Ну и что? Не вопрос!

Видел бы меня Серафимыч, он скорчился бы от ужаса, да.

— Вот ты пижда! Ну и что? Не вопрос! Запиши телефон Наташки, ей нужно будет денюжку отдать, и пропуск выпиши.

Я положил ладонь на ее черное, нейлоновое колено и повел руку выше. Она передала мне телефон.

— Не клади туда, у меня один телефон уже так вылетел при резком повороте. Фьюить, на хер.

Снова звонок.

— Да! A-а, Экипаж, узнала, — смеялась она открыто с приятно срывающейся интонацией. — О, как! Ню-ню… ну не шмогла я, не шмогла… Сделаю, не вопрос! Сделаю, а вам откат… а вы где сегодня ужинаете? Ню-ню, знаю, а давайте вместе поужинаем?

Я и вправду чувствовал себя важным, значимым человеком, которого любимая женщина везет в неизвестном направлении. И это стильно так, когда женщина за рулем.

— Няня, ты сейчас закурила, потому что о чем-то подумала? Мне так показалось.

— Здесь, — она выпустила дым и кивнула вбок. — В этом комплексе я фехтованием занималась, когда была худенькой и стройненькой, — она щурилась и следила за дорогой.

Так приятно ложится ладонь на ее шею, так красиво начинаются волосы, что непроизвольно улыбаешься.

— Я люблю с этим заниматься, — она кивнула на телевизор с порнушкой с приглушенным звуком.

— Интересно… интересно…

— Да, я себя представляю на их месте.

Удивительно холодные и маленькие груди.

Потом она резко задвигалась подо мной и задышала.

— О, Нянь, сделай еще раз такую мордочку…

Она снова скривила лицо. И я вдруг с удивлением понял, что меня умиляет это, что я очень люблю то, что так недавно меня отвращало и мучило.

— Как у ежика, Нянь.

— Да, я люблю ежей. У меня… вон… целая коллекция… мне все ежиков дарят…

— Нянь, ты знаешь, удивительно, она у тебя такая маленькая и аккуратненькая такая, как у девочки, как будто ты не рожала… А где Санька?

— Они на даче с Татуней… с бабушкой. Она не любит… когда… ее… б-бабушкой называют… ой…

— Что?

— Колется… красиво, когда там брито… только колется…

— А Олежа — это кто?

— А он Иркин брат двоюродный, Светка любовница. А жена с родителями в Панаме, они видать слишком много хапанули и теперь смотались, переждать, а он прилетает обстановку проверить. У них такая квартира агромадная на Таганке. Евроремонт.