Читать книгу - "Беглый - Винсент Килпастор"

Хотелось упасть Женьке на грудь, разрыдаться в жилетку и пожалиться на несправедливости судьбы. Но это нельзя делать с такими гадами, как Женя. Он из тех пасторов, что насилуют хорошеньких прихожанок на исповеди, а потом долго шантажируют — пока не надоест. Нет-нет. С этим Сильвестром надобно держать ухи на макушке.

Я оглядел ароматную новизну машины, недешёвый наряд, ювелирные излишества, поганые усики Евгения Авкштоль и испытал укол антисемитизма. Гребаные евреи! Их вина не в том, что они так бесцеремонно разделались с Спасителем. Их вина в том, что сволочам вечно везет в жизни больше меня.

— Куда пилишь-то, миклуха-баклан?

Я приосанился, собирая в узел остатки регулярно унижаемого достоинства:

— Путь мой лежит в далёкие Сергели. И странствую я по причине исключительно спортивного характера — отсидел, понимаешь, в тюрьме ноги. Посмотрите-ка, князь Яухен, как истощились икры ног моих.

С этими словами я задрал ногу в качестве наглядного примера.

— Хорош ноги задирать, садись давай. Подумают еще, я пятуха тут снимаю.

Я радостно рухнул на переднее сидение очень и очень свежей анексии. Женька вытянул из бардачка дезик «Адидас» и опрыскал меня, как прыскали дезинфекцией на пленных в Дахау.

— Смердишь как бурдалак на Волге. Чего опускаться то?

— Да я не опускаюсь. Ползу вверх потихоньку.

Очень хотелось рассказать Женьке все — ведь он поймёт. Но памятуя о его восхищённом преклонении перед хитростями внутрикамерной оперативной разработки, я наступил своей песне на глотку. Совершив бросок через бедро, я быстро перевёл разговор в иное русло.

— А ты я смотрю вона — взлетел ясным соколом?

«Мннм» — пробормотал Авкштоль и изобразил правой рукой входящий в глиссаду транспортный самолет: «М-м-м» — это уже тоном повара из кулинарной передачи.

— Всему видать обзавёлся ты, брат, достойной крышей? А? Будешь говорить? Будешь, будешь, у меня ссука все говорят!

Женя довольно заржал:

— Кириша бор экан. Железобетон в три наката.

— Расскажи, что теперь, каждое слово из тебя тянуть, ну?

Бывший Сильвестр зангиотинской столовой вытянул из пачки ротманс с толстенным золотым кольцом и вставил в свою сытую пасть. Потом стрельнул в меня косым взглядом и тоже протянул свой эксклюзивный табачок.

Я радостно прикурил, приоткрыл фортку и изготовился внимать.

— Старлей налоговой. Вроде старлей всего, ну даровитый, ползунки работают как у подполковника.

Видишь — тут Женя хлопанул по рулю анексии рукой украшенной довольно массивной печаткой — Моя легенда. Я логистикой занимаюсь. Казахстан, Сынь Дзянь, Россия. У меня ж теперь жавера все — бизнесманы и бизневуманы. Сука, тяжелые на разработку ни чета твоим уголовным. Умные и осторожные. Жадные. Но от этого ибать их еще больше кайф.

Женя сузил глаза в своей любимой улыбке-злого-Евгения

— А как зовут старлея-то? С какого отдела? Где они вообще водятся такие добрые и ласковые?

Женя глянул меня так как глядел наверное Штирлиц на непутевого пастора Шлага.

— Умничаешь или и в прямь долбайоп?

— Та нет. Что ты! Просто бляха хоть объявление в газету Биржевой Вестник Востока подавай — «ищу тебя, моя милая добрая крыша, твой вечно Карлсон Вагонлит»

Салон вишнёвого тарантаса наполнился переливами мелодии. Это мелодию я слышал уже не раз, но пройдет еще немало времени, пока я узнаю, что это фирменный рингтон Нокии.

«Да. Да. Согласен. Именно с этим и работаю сейчас. Ага. Хорошее дело быстро не делается. Понял. Понял я. Все. Отбой»

На время разговора и несколько минут после Женька пялилься сквозь стекло на дорогу в Сергели. Трасса была пуста. Только и шуршала по ней новой резиной наша анексия. По щекам Авктштоля ходили желваки. Я уже готов был поверить, что он забыл о моем присутсвии, когда один из самых выдающихся гадов моей последней командировки заявил:

— А хочешь я буду твоей крышей, а? Под меня — он обвёл рукой внутреннее убранство машины — работать станешь? Мы сам знаешь — своих боевых товарищей в беде не бросаем. Помнишь как в ткацком раствор братвинский палили кубометрами?

Авкштоль еще тот сказочник. Братья Гримм в его присутсвии готовно подписывали любые протоколы допроса и стучали друг на дружку.

— Жень, братуш, мне б подумать, а?

— Только до завтрашнего вечера. Завтра уже есть работёнка для девчонки с твоими мозгами и габаритами.

— Серьёзно? Так скоро? И чего надо делать — пытать когось паяльником?

— Кишка у тя тонка для прикладной микроэлектроники. Форточку отработать надо.

— Ну-ну-ну, не тяни за усы, главнокомандующий

— Короче. Есть в вузгородке одна фирмА. «Хунарманд ЛТД» называется. Там сейчас типа — ремонт. Мои студентики штукатурят по маленьку. Форточку на ночь забудут закоцать.

— Хунарманд — собственность Инессы Арманд — протянул я задумчиво

— С хуя ли Инессы? Ни Инессина эта шарага. У Инессы рекламная контора на Хамида Алимжана, ты че?

— Да это я так. Мысли вслух. Сейф через форточку там уработаем?

— Заебал ты с сейфами. Грюжеж — ни с уголовкой работаем, а с на-ло-го-вой — сечешь? Дам фотик с собой там в столе папка должна быть. Чиста пофоткаешь и делов.

— В смысле пофоткаешь? Папку?

— Документы — все что найдешь в столе, в папке на столе. В аккурате, без кипеша.

— Ну ты, Том Круз! И всего делов?

— И всего делов. В одиннадцать стрела у Юбилейного. Вот. Отзвонишься.

Женя протянул мне визитку: «ОАО Биновша» Авкштоль Юджин. Менеджер. Комплексная логистика и таможенное складирование»

Я долго сопел изучая красивую визитку.

— Да не сопи. Скоро у тебя тож такая будет. И мобила. И все дела. На полковничью должность зову.

— Угу. Полковники по форточкам не скачут. Полковники они все на коне — вон взять хоть Амура Темура или Путина.

— С твоей фигуркой, сестрям, по жизни по форткам скакать. Сам бох велел. Ну что, уработаем Хунармандов?

— Операция «Хунармандия-Неман». Скорее всего уработаем, бро. Скорее всего, уработаем. В пушнину.

* * *

Женька довёз меня до самой Сергелийской ярмарки. Там он с истеричным выкликом резины развернулся и двинул обратно. Таким образом мой долгий путь в Сергели занял всего двадцать минут, а не пять часов.

Сергелийская ярмарка уже впала в анабиоз, но сонные витрины были ярко освещены. Я уставился на замечательный столик выполненный под иссечнную временем слоновую кость. За такие деньги в Зангиоте можно год безбедно прожить в собственной кубовой. Каким чудом люди столько зарабатывают? Как умудряются обзавестись анексиями, мобилами и, наконец, хунармандами? Продают душу лукавому? Мне тоже запродать себя Авкштолю?