Читать книгу - "Подозреваемый - Юрий Азаров"

— У того же Ильина есть такая мысль, что будущие преступники вырастают из детской. Будущий вор, грабитель, киллер, коррупционер, убийца формируется в семье. Не так ли? — спросил Попов. — У нас два миллиона беспризорных, брошенных и семьей, и обществом. Не сметут ли они, когда вырастут, все наши демократические завоевания?

— В детской ничего не вырастает. Общество и государство формируют будущих преступников. Они задают семье программу определенного коррупционного мышления, закладывают основы преступной психологии. Что касается беспризорников, то из них, правда, в разных пропорциях вырастают и хулиганы, и милиционеры. Агрессивность как инструмент выживания человека, в том числе подростка, в тяжелых жизненных условиях, по-видимому, всегда имела место и будет давать как положительный, так и отрицательный эффект, — ответил Назаров.

— Но ведь нельзя же строить правовое государство на беспределе, насилии, лжи, коррупции? — сказал Костя.

— По всей вероятности, у общества не бывает выбора. Это не означает, что сын убийцы, коррупционера или вора обречен на то, чтобы жить в неправовом государстве, но ему скорее всего придется заплатить нравственными переживаниями за грехи своего отца.

— Вы уходите от ответа, — сказал Костя. — Я хочу знать, может ли коррумпированная система органов внутренних дел, юстиции бороться с преступностью, ликвидировать ее?

— В настоящее время ситуация такова, — пояснил Назаров. — Каждое третье преступное сообщество, по данным тех же правоохранительных органов, имеет в своем составе и государственных служащих, и представителей силовых структур. А вывод можете сделать сами. Что касается коррупционеров, то здесь положение такое: как правило, коррупционеры вынуждены ловить и карать коррупционеров. В одном и том же человеке с трудом или без труда уживается, если так можно выразиться, до обеда неподкупный начальник милиции, прокурор или судья, а после обеда — взяточник. Ликвидировать преступность не может никто, разве что обезумевший законодатель, который отменит уголовный закон и вместе с ним само "преступление", или такой же властитель, решивший, что для этого необходимо истребить весь народ. Заметьте, преступными становятся не отдельные правители, а весь народ.

— Меня заинтересовала мысль о возможной смене властей. Вы сказали, что такие наши знакомцы, как Касторский, Шамрай и другие, могут прийти к власти? — спросил я.

— Они уже пришли к власти. Они еще не оформили ее юридически, но то, что они уже властвуют, — это абсолютно верно.

— Но это ужасно!

— Ничего здесь ужасного нет. Я еще раз подчеркиваю, Касторский — предприимчивый, умный и достаточно образованный человек. Думаю, что он сможет принести немало пользы своему отечеству. А в содружестве с таким волевым персонажем, как Шамрай, он способен навести в стране порядок.

— Ходят слухи, что он и Щеглова прикончил? — тихо проговорил Костя.

— Пока что это до конца не установлено, но такие предположения есть, — ответил Назаров. — Одним из нелепейших расчетов властей является ставка на то, что крестные отцы сами сожрут друг друга.

— Имеются ли какие-нибудь данные о тайной войне между группировками? — спросил я.

— Безусловно, правоохранительные органы располагают такими сведениями. Больше того, пытаются руководить этими процессами. Полагаю, что намерение убрать Долинина было известно органам.

— И даже то, что Петров должен был выполнить роль киллера? — спросил я.

— Этого я не могу утверждать, но то, что Петров получил задание от Касторского искать пути и средства ликвидации Долинина, в этом можно не сомневаться…

— Как же после всего этого вы соглашаетесь с тем, что Касторский может стать чуть ли не во главе государства? — заметил Попов.

— Моего согласия никто не спросит. Сама жизнь расставит акценты и осуществит тот вариант власти в стране, который уже складывается сегодня. И надо эту реальность знать и учитывать, иначе для чего мы? — ответил Назаров.