Читать книгу - "Закат. Трилогия "Штамм". Книга 2 - Чак Хоган"

Впрочем, неопределенность была еще хуже. Вампирены-ши разделились и стали обходить Нору справа и слева. Нора, готовая к бою, прижалась к стене под гигантским рисунком. Она никак не могла позволить себе, чтобы ее заманили в засаду.

Элдрич Палмер наблюдал, как осветительные ракеты режут небо над крышами в северной части города. Жалкий фейерверк. Чирканье спичек в мире мрака. Вертолет прилетел тоже с севера. Над зданием манхэттенской штаб-квартиры «Стоунхарт груп» он замедлил ход. Палмер ждал своих гостей на семьдесят восьмом этаже.

Первым вошел Айххорст. Твидовый пиджак сидел на вампире, как свитер на питбуле. Он придержал дверь открытой, и в зал, пригнувшись под притолокой, вошел закутанный в плащ Владыка. Широкими шагами он пересек зал и остановился за спиной хозяина «Стоунхарта».

Палмер видел все это, рассматривая отражение в оконном стекле.

Объясни.

Голос был глухой, замогильный, но словно бы окаймленный гневом.

Палмер, который и так собрал все силы, чтобы встречать гостей стоя, медленно повернулся на своих слабых ногах.

— Я прекратил финансировать тебя. Закрыл кредитную линию. Все просто.

Айххорст, скрестив руки в черных перчатках, стоял рядом с Владыкой и молча наблюдал за происходящим. Владыка взглянул на Палмера сверху вниз. Его красная, словно ободранная кожа была воспалена. Взгляд темно-красных глаз прожигал насквозь.

— Это была демонстрация, — продолжил Палмер. — Демонстрация того, что мое участие жизненно важно для успеха твоего дела. Мне стало ясно: тебе следует напомнить, насколько я ценен.

Они заполучили книгу.

Эти слова пришли от Айххорста, чье презрение к Палме-ру всегда было явным, и Палмер платил ему тем же. Но сейчас Палмер говорил только с Владыкой.

— Какое это имеет значение, если час почти уже пробил? Обрати меня, и я буду только счастлив лично прикончить профессора Сетракяна.

Ты очень мало что понимаешь. Но ведь, с другой стороны, ты всегда и рассматривал меня только лишь как средство для достижения цели. Твоей цели.

— А разве я не должен сказать то же самое о тебе? О тебе, который столько лет отказывал мне в своем даре. Я дал тебе все и не отказывал ни в чем. До этого момента!

Эта книга — не просто трофей. Это потир информации. Это конечная, томительная надежда грязных, свинских людишек. Последний глоток воздуха твоей издыхающей расы. Но тебе не дано постичь этого. Твой человеческий взгляд на вещи слишком узок.

— Тогда позволь мне взглянуть шире. — Палмер подошел совсем близко к Владыке. Он был едва ли не вполовину меньше этой гигантской фигуры, закутанной в плащ. — Время пришло. Отдай мне то, что принадлежит мне по праву, и все, что тебе нужно, станет твоим.

Владыка не издал ни звука в голове Палмера. Он даже не шевельнулся.

Но Палмер был неустрашим.

— У нас договор, — сказал он.

Может быть, ты приостановил что-то еще? Может быть, ты сорвал какие-нибудь другие планы, которые мы уже начали осуществлять?

— Нет. Ни один план не сорван. Все остается в силе. Ну так как — у нас договор?

У нас договор.

Внезапность, с которой Владыка склонился над Палме-ром, потрясла магната; его слабое сердце подпрыгнуло в груди. Лицо Твари… Совсем рядом… Кровяные черви курсировали по венам и капиллярам непосредственно под красной, с прожилками свекловицей — именно такой представлялась с близкого расстояния кожа Владыки. Мозг Палмера отдал соответствующий приказ, и в его кровь выплеснулись давно забытые гормоны. Приближалась секунда обращения. Мысленно Палмер давным-давно упаковал все необходимые чемоданы, и тем не менее его охватил трепет: вот-вот он сделает первый шаг, чтобы отправиться в дальнее, самое дальнее путешествие, откуда уже никогда не будет возврата. Он ничего не имел против тех усовершенствований, которые обращение произведет в его теле. Палмера волновал только один вопрос: что именно это обращение сделает с его извечной отрадой и его самым жестоким оружием — его мозгом?

Рука Владыки опустилась на костлявое плечо Палмера и сжала его — словно когтистая лапа стервятника обхватила тонкую веточку. Вторая рука Твари вцепилась в макушку Палмера и, откинув голову назад, резко повернула ее — кожа на шее магната натянулась, а горло обнажилось полностью.

Палмер смотрел в потолок. Зрение его расфокусировалось. В голове зазвучало далекое хоровое пение. Никогда в жизни ни один человек — и ни один нечеловек — не возлагал на него руки таким образом. Палмер позволил себе обмякнуть.

Он был готов. Его дыхание вырывалось изо рта мелкими, короткими толчками, говорившими о сильнейшем возбуждении. Каменный ноготь длинного, толстого среднего пальца Владыки уколол складку плоти, нависающую над вытянутым горлом.

Владыка видел, как под кожей шеи бьется пульс этого больного человека, сердце Палмера трепетало от предвкушения, и Владыка ощутил сильный позыв в глубине его жала. Он хотел крови.

Однако Тварь пренебрегла зовом своей вампирской природы. С громким треском Владыка оторвал голову Элдрича Палмера от туловища. Выпустив из руки голову, Тварь ухватилась за фонтанирующее кровью тело и разорвала его пополам — тулово разошлось с легкостью, словно бы в том месте, где тазовые кости сужаются к пояснице, вообще не было ничего связующего. Тварь отшвырнула окровавленные куски мяса к дальней стене зала, где они влепились в красиво обрамленные шедевры человеческого абстрактного искусства, и свалились на пол.

Владыка молниеносно повернулся — он почувствовал, что где-то поблизости мерно бьется еще один источник крови. И действительно — в дверях стоял слуга Палмера, господин Фицуильям. Широкоплечий смертный, обряженный в костюм особого покроя — для ношения под ним средств самообороны.

Палмер хотел, чтобы после обращения ему было отдано тело именно этого человека. Он жаждал заполучить силу своего телохранителя, его могучий стан и мечтал, что физическая оболочка господина Фицуильяма будет служить ему веки вечные.

Иначе говоря, господин Фицуильям шел в одном пакете с Палмером, был его комплектующим.

Владыка проник в мозг телохранителя и показал ему все это, а затем с бешеной скоростью ринулся к господину Фи-цуильяму, превратившись в большую размытую тень. Господин Фицуильям только что видел Владыку в другом конце зала, видел, как с его огромных ладоней стекают капли красной крови, — а в следующее мгновение Тварь уже склонилась над ним, и верный слуга Палмера почувствовал в горле сильное иссушающее жжение, как если бы ему в глотку загнали огненный жезл.

Спустя какое-то время боль угасла. Вместе с ней угасло и зрение — потолок, возникший перед глазами господина Фицуильяма, растворился во мраке.

Владыка бросил мужчину на том самом месте, где он его и осушил.

Животные.

Айххорст по-прежнему стоял поодаль, невозмутимый как адвокат.