Читать книгу - "Театр отчаяния. Отчаянный театр - Евгений Гришковец"

– Ну и отлично!.. До завтра.

На следующий день выдалась чудесная погода. Приблизительно такая же, как в день моей отправки на службу. Морскую форму я аккуратно сложил и убрал подальше. Одежда, которую я носил три года назад, вся лежала и висела на своих прежних местах, но она практически вся стала мне мала. До службы я предпочитал носить брюки и рубашки в обтяжку, так было тогда модно, но ноги, руки и плечи увеличились в объёме, и ничего не налезало. Нашлись всё-таки какие-то штаны и джемпер, которые более-менее мне подошли. А вот мой пантомимический чёрный комбинезон лёг на меня лучше прежнего. Он будто ждал, что я стану объёмнее и рельефнее, чтобы ещё туже меня обтянуть.

Сессия за первый курс была мною сдана целиком и полностью ещё три года назад на отлично. Никаких университетских дел у меня не предвиделось до осени. Впереди был кусочек весны и огромное лето… Меня ждала студия пантомимы, до которой, правда, нужно было теперь ехать через весь город автобусом… Но какая же это была приятная и весёлая чепуха – проехать автобусом через весь родной город!

Перед выходом из дома я зашёл в туалет и через секунду очень громко, радостно и свободно рассмеялся. Рассмеялся тому, что руки автоматически, машинально, по въевшейся в сознание и во всё тело привычке потянулись не к ширинке, а к правому бедру…

Дало в том, что у матросских брюк нет ширинки. Матросские штаны застёгиваются по бокам пуговицами. Достаточно расстегнуть пуговицу с одной стороны, и брюки падают сами собой. За три года я ни разу не застёгивал и не расстёгивал ширинку. Руки привыкли и потянулись к бедру…

– Всё! Всё! Пойми ты! Всё! – смеясь, громко говорил я сам себе. – Моряк вернулся… Моряка больше нет!..

В это время в голове, в мозгу, в черепной коробке прогремел залп полного осознания возвращения в настоящую жизнь. Никогда ни до ни после я так не радовался в туалете.

К началу тренинга я тогда всё-таки опоздал, хоть и вышел из дома загодя. Просто мне не удалось, следуя указаниям Татьяны, найти Дом культуры ВОГ сразу. Я долго метался по улице и по дворам, спрашивал у прохожих, заходил в ближайшие здания и спрашивал у вахтёров. Все делали большие глаза и решительно заявляли, что никакого Дома культуры поблизости нет и никогда не было. Номера телефона ДК ВОГ я у Татьяны не спросил, да и мог ли быть телефон в учреждении для глухих людей, я не знал.

Мне было ужасно обидно! Моя студия, где меня ждут, была совсем рядом, а я не мог её отыскать. Столько мечтал, столько раз фантазировал и представлял своё появление – и на тебе! Но в тот момент, когда я уже готов был взвыть, мне на глаза попались две дамы, которые шли и увлечённо беседовали языком жестов. С улицы они привычно свернули во двор и проследовали за гаражи по совершенно неприметной дорожке… Я мысленно сопоставил несколько факторов, почувствовал себя Шерлоком Холмсом и быстро пошёл вслед за дамами.

В ДК ВОГ на пороге меня встретил пожилой вахтёр. Он жестом остановил меня и что-то определённо спросил одними руками.

– Здравствуйте! – растерянно и слишком громко поздоровался я.

– Не ори, – привычно сказал вахтёр, – чего тебе здесь надо?

– Я на пантомиму, – почти прошептал я.

– Прямо. Вон та дверь, – сказал вахтёр и пропустил меня.

Тренинг был в самом разгаре, это я понял ещё на подходе по звукам… Указанная дверь была слегка приоткрыта. Я встал возле неё, прижался к косяку и тихонечко заглянул внутрь.

В вытянутом просторном помещении без окон, с драпированными чёрной тканью стенами и тёмным полом ярко горел свет. Совсем близко спиной к двери стояла Татьяна в широких светлых брюках и светлой блузке с длинными рукавами. Её ни с кем невозможно было спутать. Она быстро била в ладоши. Перед ней прыгали, упруго отталкиваясь от пола одними пальцами, человек пятнадцать девушек и парней в чёрных обтягивающих трико. В дальнем от меня углу скакал, очевидно, самый высокий, вытянутый и худой человек с длинной чёрной чёлкой, которая во время прыжков то взлетала вверх, то падала на лоб, закрывая глаза.

Я так постоял немного. Сердце колотилось, мешая дышать. И вдруг высокий человек с длинной чёлкой остановился, посмотрел на меня и протянул в мою сторону руку.

– А вот и он, наконец-то! – сказал Сергей Везнер.

Я сразу понял, что это именно он и был.

В той студии пантомимы, которую я застал, занимались пять или шесть студентов и студенток Института культуры, которым Татьяна была помимо руководителя студии ещё и преподавателем, несколько студенток-пышек из музыкального училища, остальные, в том числе и Сергей Везнер, были студентами университета. Большинство занимались уже больше года, кто-то почти два.

В студии царила прежняя атмосфера строгости, дисциплины и порядка. В тренинге ничего нового я не увидел. Дался он мне на удивление легко. Я, конечно, сначала был твёрдый и тяжёлый, а после первого занятия все мышцы болели так, что я едва смог уснуть, но тело моментально вспомнило все приёмы и хитрости, координация движений никуда не пропадала, а моя техника, как отметила Татьяна, стала чётче и приобрела силу и выразительность. К третьему занятию я понимал и видел, что превосхожу пластическими возможностями всех студийцев, кроме Сергея Везнера.

Его техника была не то что точнее, лучше и тоньше моей. Его пластика была просто какой-то совершенно иной. Он был весь вытянутый, идеально прямой и стройный, высокий и жилистый. Его движения были не плавны и не округлы, а, наоборот, чётки, продуманны и членораздельны. То есть полностью противоположны тому, как двигался я. У меня всё получалось быстро, мягко и по-кошачьи эффектно…

Пластика Сергея была, наоборот, слегка замедленной и весьма значительной. Его движения были печальны и почти трагичны. Он был бы идеальным Пьеро. Он в пластическом образе двигался так, будто Дон Кихот решил заняться пантомимой, или, наоборот, в любом образе Сергей всегда немного исполнял роль Дон Кихота.

В первый же вечер после студии, после того, как я попрощался с Татьяной и остальными студийцами, мы с Сергеем долго беседовали. Мы пешком прошли от промзоны до центра города, потом прошли весь центр до университета и никак не могли расстаться у входа в университетское общежитие.

Я так не то что давно не разговаривал, но я так не разговаривал никогда. Это был самый информативный разговор на тот момент моей жизни. И самый результативный.

Мы бы говорили всю ночь до утра. Но Сергей в отличие от меня сдавал сессию, заканчивал третий курс, и ещё он сказал, что у него назначено свидание, на которое он никак не хотел и не мог опоздать, потому что влюблён в такую девушку, на свидание к которой опаздывать нельзя.

Мы договорились встретиться на следующий день, хотели продолжить разговор, Сергей собирался мне дать несколько очень важных книг, что-то показать и вообще…

Домой я ехал, наполненный планами, новыми смыслами и счастливый.

У меня появился Единомышленник. Это замечательное слово впервые обрело для меня подлинное содержание.