Читать книгу - "Готический роман. Том 2 - Нина Воронель"

– Я вижу, не ты его выжила отсюда, а он тебя – с усмешкой сказал он, указывая на отца Георгия, который уже покончил с пивом из кружки Клары и приступил к опорожнению кружки Яна.

– Хочешь заказать еще? – предложила Клара, но Ян отрицательно покачал головой:

– Нет, я хочу, чтобы ты поглядела, какой я купил тебе подарок.

И положил на стол картонную коробку, чуть поменьше обувной, на каждой грани которой была нарисована большая яркая бабочка:

– Открой, посмотри!

Клара послушно развела картонные створки, – из белого ватного гнезда на нее глядели огромные, осененные длинными загнутыми ресницами многофасеточные глаза, укрепленные на маленькой черной головке, по обе стороны которой распластались ажурные серебристо-зеленые крылья. Клара задохнулась от восторга:

– Это же просто чудо!

Ян нежными касаниями пальцев высвободил бабочку из ватной постельки и посадил к себе на ладонь. Ее ресницы и крылышки чуть-чуть трепетали, создавая обманчивое впечатление дыхания жизни. Отец Георгий грохнул об стол пустой кружкой, уставился на бабочку и снова перешел на английский:

– Еще одна жидовская красавица! – возвестил он и перевел на Клару увлажненный большим количеством выпитого взгляд. – Надо же! Вы с ней похожи, как две капли воды!

Клара на миг увидела себя со стороны, ведь и впрямь есть что-то общее – серебристо-зеленый костюм, маленькая головка на длинной шее, освещенная огромными глазами в мохнатых ресницах.

– Все-таки не как две капли воды, – засмеялась она, польщенная и подарком, и комплиментом, – мне не хватает крыльев.

– И слава Богу, – в тон ей ответил Ян и знаком подозвал Линду, чтобы расплатиться, – представляешь, сколько бы с ними было хлопот?

От многофасеточного внимания Клары не ускользнул эротический подтекст его замечания, хоть краем глаза она при этом заметила, что Ури и Брайан, с интересом наблюдавшие за сценой с бабочкой, тоже поднялись со своих мест и двинулись к выходу. Она раздумывала, прилично ли будет идти с ними по одной улице и не обменяться ни единым словом, но отец Георгий решил эту проблему со свойственной ему бесцеремонностью:

– А вон наши ребята, я хочу угостить их цуйкой! – радостно завопил он и, вздымая руки, ринулся вслед за уходящими.

«Если Ури захочет, он подождет нас у входа», – решила Клара, в глубине души уверенная, что не захочет и не подождет. Так оно и было. Когда Ян и Клара, расплатившись, вышли из кабачка, у входа никого не было и пронзительный голос отца Георгия доносился из темноты откуда-то справа.

Рука об руку они пошли по деревенской улице, окаймленной душистыми кустами, то ли жасмином, то ли жимолостью, Бог их знает. Прижимая к груди коробку с драгоценной бабочкой, Клара с облегчением почувствовала, что Ян не так напряжен, как в начале вечера. Глаза его лучились живыми искорками, голос звучал не так скованно, и она, вспомнив подслушанные ею на лестнице слова, решилась спросить, очень ли дорого стоила бабочка. Еще по израильскому опыту она знала, как он стеснен в средствах, добываемых им путем обмена скудных чешских крон на полновесную западную валюту. Но Ян, вытаскивая из кармана пачку сигарет, легкомысленно отмахнулся от ее вопроса:

– Деньги несущественны, важно, что теперь у тебя навсегда есть память обо мне.

В его словах Кларе послышалось нечто пессимистически финальное, – уж не прощание ли это навек? Но она не успела выразить свой испуг, потому что Ян с сигаретой в зубах начал хлопать себя по карманам в поисках зажигалки, раздражено повторяя: «Где она? Не понимаю, куда она могла деться». Клара поспешно предложила свою, но он и слышать об этом не хотел:

– Суть не в огне, эта зажигалка мой талисман.

– Подарок любимой девушки, что ли? – Клара пользовалась зажигалкой десятки раз и не заметила в ней ничего особенного.

– При чем тут девушка? Просто человека, который подарил мне ее, уже нет в живых.

Клара тут же устыдилась своей ревнивой иронии:

– Ты не мог ее потерять, ты просто обронил ее там, где последний раз закуривал. Нет, не ты, а я. Помнишь, в гостиной, возле рояля? Весело взявшись за руки, как в детстве, они припустили по улице. Настроенной на меланхолический лад Кларе вдруг подумалось, что из их бурного романа ей, пожалуй, больнее всего будет недоставать того чувства дружеского единства, с которым они, запыхавшись, вбежали в гостиную. Там было темно и тихо. Ян нетерпеливо зажег верхнюю люстру и бросился к роялю. Его черная гладь сияла девственной пустотой и никакой зажигалки там не было.

– Я же говорил, что ее тут нет! – вконец огорчился Ян и, опустившись на колени, стал шарить под роялем.

– Мне кажется, сюда кто-то заходил и взял твою зажигалку, – задумчиво сказала Клара, стараясь припомнить что-то важное, но ускользающее.

– Почему ты так думаешь?

– Тут, на рояле, было еще что-то… что-то яркое, – и тут Клара вспомнила. – Ну да, тетрадь, толстая красная тетрадь. Лежала здесь, у меня под локтем, а теперь ее нет. Наверно тот, кто взял тетрадь, взял и зажигалку.

– Нашел! – радостно воскликнул Ян и вылез из-под рояля с зажигалкой в руке. – Никто ее не взял, она просто завалилась под рояль.

И он обнял Клару:

– Теперь все будет хорошо!