Читать книгу - "Абсолютно ненормально - Лора Стивен"

Я давлюсь содовой, и она вылетает из моего носа. В мозгах шипят пузырьки. Что? Это просто невероятно.

Думаю, стоит пояснить, что Вон с презрением относится практически ко всем. Он симпатичный и прекрасно об этом знает; богат и постоянно выставляет это напоказ; его отец такой закоренелый расист, что не удивлюсь, если у него есть чучело Мартина Лютера Кинга, которое он ежегодно сжигает.

– Это нелепо! – тут же взрывается Дэнни. – Что за прикол? Он когда-нибудь хотя бы разговаривал с тобой?

Я молчу, ошеломленная его злобой. [Приятно такое слышать. Спасибо за поддержку.]

Но Дэнни на этом не успокаивается. Он прицеливается к белому шару – и промахивается. Затем вздыхает и со всей силы бросает кий Аджите. Но вместо того, чтобы поймать его, она отпрыгивает в сторону, что, по-моему, говорит все о ее способности играть в теннис.

– Я не понимаю, – все так же надменно продолжает Дэнни. – Его отец – полный урод. Чего он пытается добиться, приглашая такую девушку, как ты?

Эти слова слегка взбесили меня, но из-за своей нелюбви к конфликтам, о чем уже упоминала, я позволяю высказаться Аджите.

– Что значит такая девушка, как она?

Аджита невероятна, когда переходит в боевой режим.

– Ну, он сын сенатора, – мямлит Дэнни в своей неловкой манере. – Республиканского сенатора.

– А я бедная, – фыркаю я. – Разве парень обратит внимание на мое миленькое личико и потрясные буфера, если у меня нет денег?

Но вместо того, чтобы язвительно ответить, Дэнни смотрит на меня так, будто и в самом деле чувствует себя виноватым за напоминание о моей бедности. Поэтому, несмотря на обиду, я молчу. Аджита придерживается той же тактики. И забивает черный шар, в результате чего мы проигрываем партию.

– Что-о-о ж. Как ты собираешься отметить свой день рождения в этом году, Дэ?

День рождения Дэнни в следующем месяце, и, по сравнению с моим, который обычно проходит незаметно по причине недостатка финансов, на его он всегда придумывает что-то крутое. Дэнни – единственный ребенок, поэтому его родители не против, чтобы я во всем участвовала. В прошлом году мы ходили в пейнтбол, а за год до этого – на картинг.

– Думал, может попробуем футбол в шарах? – говорит Дэнни, в тысячный раз подталкивая свои очки на носу. – Знаете, когда залезаешь в надувной пузырь, а затем бегаешь по полю, пытаясь забить мяч и сталкиваясь с другими игроками, как на машинках в детском аттракционе. Это выглядит забавно. И это единственная причина, по которой я готов участвовать в каких-то спортивных играх.

– О да, это выглядит невероятно, – с воодушевлением вспоминаю я. – Смотрела как-то видео на YouTube. Один из нас наверняка умрет мучительной смертью, но я в игре.

– Скорее всего, именно меня ожидает мучительная смерть, но я ни за что это не пропущу, – выпаливает Аджита.

– Отлично, – усмехается Дэнни. – Думаю, твоему брату это тоже понравится, Джит.

Брату Аджиты, Праджешу, тринадцать, и он потрясающий спортсмен.

– Ты хочешь и его позвать? – заваливаясь на диван, спрашивает Аджита. Я сажусь рядом, а Дэнни выстраивает шары на столе для пула, в надежде, что тренировка поможет ему играть не так ужасно. – Это очень мило с твоей стороны. Ему понравится.

– Конечно, понравится, – говорит он. А затем с идеальной точностью ударяет по битку, отчего шары с грохотом разлетаются по столу. Два из них залетают в лузы, и Дэнни расплывается в удовлетворенной улыбке. – Кажется, у него сейчас тяжелое время в школе.

– Что? – с суровым видом спрашивает Аджита.

Я разделяю ее озабоченность. Праджеш мне словно младший брат.

– Я не говорю, что там что-то страшное, – слегка пасует Дэнни. – Не думаю, что над ним издеваются. Но в последнее время я несколько раз видел, как он шел один по коридору и выглядел немного потерянным. Я знаю, каково бывает слегка неуклюжему и занудному подростку в тринадцать лет. Поэтому не против взять его под свое крыло на некоторое время.

– Спасибо. Я ценю это, – говорит Аджита с улыбкой, которая, однако, не отражается в ее глазах.

Уверена, она станет переживать и зациклится на этом. Большая и сплоченная семья Аджиты – весь ее мир.

Вспышка зависти застает меня врасплох. И я задаюсь вопросом, каково это – когда тебя любит и о тебе заботится так много людей? Но тут же, как и всегда, прогоняю эту мысль. Жалость к себе не в моем стиле.

[Запомни эту мысль, О’Нилл. Худшее еще впереди.]