Читать книгу - "Ангелы приходят всегда - инок Всеволод (Филипьев)"

Сергей Сергеевич пил крепкий кофе из чашечки китайского фарфора и пытался разобраться в случившемся.

– Лена, ты не переживай. Подробно объясни, – уже по третьему кругу спрашивал Сергей Сергеевич сестру. – А то «Помоги!» да «Помоги!». А как я тебе помогу, если ты меня совсем запутала?

Но вместо членораздельного рассказа Елена Сергеевна, опять заплакала:

– Не могу я… Ангелиночка, расскажи дяде Сереже.

Ангелина с убитым видом сидела и смотрела в окно на Тверскую улицу, где текла и бурлила безудержная автомобильная река.

– А что я могу рассказать, дядя Сереж? – обернулась она к полковнику. – Ну, после того, как Неонилла пропала… Ну, когда мы ее не дождались из монастыря. Причем она позвонила, что выезжает, а сама пропала. Так вот, в тот же день вечером меня на улице остановил какой-то тип и сказал, чтобы я передала отцу Серафиму… Это тот батюшка, который в Подмосковье служит, он меня крестил несколько лет назад. Чтоб я отцу Серафиму сказала, что Неониллу взяли заложницей за Жана Замоскворецкого. Может, помните, несколько лет назад был шум в Москве, когда убили этого самого Замоскворецкого, по кличке Жан. Он был крутой. А Жан-то спасся и скрывался, но только это была тайна. Все думали, что он убит. Так получилось, что отец Серафим, Неонилла и я знали, что он жив. Но мы с Неониллой не знали, где он прячется, а отец Серафим знал. Тип, который подошел ко мне на улице, говорит, мол, скажи священнику, что мы Неониллу отпустим, если Замоскворецкий вернется в Москву, у нас к нему есть разговор. Я испугалась и сначала тете Лене ничего не сказала, – девушка кивнула на Елену Сергеевну, – а поехала к отцу Серафиму и рассказала все ему. А он сказал, чтобы я не боялась и всю правду рассказала тете Лене, и чтоб мы верили и молились, а он поедет срочно к Замоскворецкому и все ему передаст, и все будет хорошо…

Елена Сергеевна, потихоньку плакавшая во время повествования Ангелины, разрыдалась и вышла из кухни.

– А милиция? – спросил Сергей Сергеевич. И сам же ответил: – Ищет. Но только не там, где нужно, а там, где сказано. А уж сказано в данном случае – наверняка, это будьте спокойны. Потому что если бы искали не там, где сказано, а там, где нужно, то нашли бы уже. Одна надежда теперь могла бы быть на Замоскворецкого. Слышал я о его делишках, как же… И потому такой надежды у меня, к сожалению, нет.

Полковник помолчал, смахнул с усов капельку кофе и грустно добавил:

– На войне, как на войне. Ладно, нужно будет переговорить кое с кем.

* * *

Инокиня Неонилла напоминала живую куклу. Ее лицо было неестественно белым, губы казались слишком алыми, а круги под глазами слишком темными. Она лежала на кровати в закутке, отгороженном от остальной комнаты одеялом, подвешенным под потолок. Рука инокини безжизненно свисала, глаза были полузакрыты, губы что-то шептали. Дышала она тяжело и прерывисто.

За импровизированной завесой, у стола сидело двое парней. Они курили и играли в компьютерную игру на потрепанном ноутбуке, а когда надоедало играть, выпивали, закусывали и смотрели на том же ноутбуке фильмы DVD.

На столе стояла початая бутылка клюквенной водки и лежала закуска: шпроты, пучок зеленого лука, порезанный лимон, плитка шоколада, хлеб. Под столом валялась медицинская коробка с ампулами и шприцами. Рядом, на табуретке, лежал начищенный пистолет-пулемет системы «Бизон».

Подняв красные от компьютера и табачного дыма глаза, один из парней фыркнул:

– Миха, если ты, елы-палы, так же вяло будешь разных отморозков гасить, как этого гребаного монстра гасишь, то тебя начальство скоро с работы попрет! Ты посмотри, он тебя сейчас замочит! Убегай, тебе говорю! Кретин! Все… Он тебя замочил.

Миха устало отвалился на спинку стула и захлопнул ноутбук:

– Причем тут отморозки? Ты че наезжаешь, Дрюня? Ты че, не видишь, что у него уровень выше моего? Там, блин, надо посидеть, пару тестов сделать, я его уровня достигну, и мы этого монстра шлепнем. Вот тебе и вся война!

– Не знаю, кого мы шлепнем, но мы с этой гребаной игрой время укола уже прошлепали. Пора ей вмазать, а то проснется. Доставай шприц, медбрат, елы-палы. Вколешь и можешь уезжать.

– Да, пора. Как раз приеду на базу, с охраной пожрать успею. А то у них потом кухня закрывается, и соси лапу. Чего это они всех стягивают?

– Говорят, из-за Жана. Давно такого не было, почти со всех точек снимают людей. Зато я тут поразвлекаюсь, – парень засмеялся и сально покосился на занавеску.

– Не трогай ее, – предупредил Миха. – Это не по инструкции. Сказано ведь «сохранять в хорошем состоянии».

– А кто узнает? Она не вспомнит, она спит. Ты же не сдашь? А?

– Смотри. Пеняй потом на себя. Тем более, она ведь это… монахиня.

– Я не суеверный! Завидно, что ли? – спаясничал Дрюня.

– Иди ты! Вон лучше в лесу ворон постреляй. Ствол я, кстати, тебе оставляю, мне сказано приезжать без оружия.

Более двух недель для инокини Неониллы продолжалась такая полуобморочная жизнь. Ей казалось, что она видит страшный сон и не может проснуться. Она пыталась силой воли прекратить сон, но не получалось. Потом вспоминала, что это не сон, отчаянно молилась, но не могла удержать внимания, как вообще не могла сосредоточенно думать о чем-либо. Периодически она видела нависающий силуэт мужчины, чувствовала, как жгутом перетягивают руку и делают укол в вену, но сопротивляться не было сил. Очередной прилив слабости накрывал ее мутной волной, и она проваливалась в забытье. Время от времени ей вливали в рот что-то съедобное, хотя есть совсем не хотелось, иногда выводили под руки в уборную. Неонилла с трудом вспоминала, как она попала в это место. Ей чудилось, что прошли столетия.

Пробиваясь через нудный монотонный шум в голове, до инокини донесся мужской голос. Она не разобрала всей фразы, но отчетливо услышало одно слово: «Война».

«Война? Почему война?» – судорожно пыталась понять Неонилла. И вдруг ей показалось все совершенно ясным. «Ах, да, война», – успокоилась она. Ее безжизненно свесившаяся рука ожила и сжалась в кулак…

Небольшой одноэтажный дом из белого кирпича, в котором все это происходило, утопал в зелени. Сладкий белый налив оттягивал ветви яблонь. Вдоль деревянного забора крупными розовыми шарами цвели пионы. На грядках зеленели лук и укроп.

Жители подмосковного поселка Жаворонки и подумать не могли, что в доме, купленном недавно какими-то москвичами, находится заложница.

* * *

«Серый человек» достал из портфеля диск, вставил в компьютер, стоявший на столе, и обратился к сидевшему в кресле пожилому мужчине:

– Здесь, Антон Петрович, видеосюжеты о приезде объекта в Москву, его встрече со знакомыми. Кликните на «Просмотр».

Пожилой неуверенно подвигал «мышкой»:

– Остаюсь тенью прошлого века. Сколько ни стараюсь освоить, у меня внутри все протестует против этих ваших компьютерных новинок. Помогите. Куда тут нажимать? Кажется, я что-то не так сделал…