Читать книгу - "Спаси меня - Кристофер Харт"

Напились и стали тискаться на диване: подумаешь, велика важность. А я не сплю, в голове крутятся бессвязные мысли, и мне все вспоминается тот вечер.

«И тогда является повелительный Эрос, он хватает за волосы и будит нас, увлекая на ночные улицы. Мы повинуемся, не в силах ослушаться. Ошибаетесь, если думаете, что он румяный пухленький карапуз с безоблачной флорентийской мозаики. Это властный молодой бог, в его глазах холод, а в теле — сила. Ему не надо говорить, чтобы приказывать. Его кожа отливает золотом, а мы — его рабы, и как рабы идем с ним вослед по темному городу, мечтая о сне и покое, не зная, где сон, а где явь».

Кто может сказать, что познал счастье? Счастье немо, оно не станет о себе кричать: «Приди, я здесь». Будь добр, попробуй догадаться сам. Хороший конец бывает в книгах, в реальности же счастье — это короткий сон, отдых в полуденный зной, оно не может длиться вечно. И самое страшное, что может быть в жизни, — это оглянуться на безвозвратно ушедшие годы и понять — ты так и не разглядел своего счастья.

Я испытываю престранное чувство — будто на меня нашла любовная благодать. «Подумать только, мне благоволит Бет! Роскошная Бет! Что ж тогда говорить об остальных? Те просто обязаны попадать у моих ног. Даже царственная Амрита, по которой воздыхает Клайв».

Только я больше не работаю в «Орме, Одсток и Олифант», со мной больше не поздоровается Лиза-секретарша: я сам себе хозяин. Я — вольнонаемный. Мои услуги выставлены на рынок, и я отдан во власть богу Меркурию[16]. Покупайте.

Древняя печаль лежит в самой сути секса, ведь, если подумать, он, как ничто другое, близок к смерти, словно умирающий лосось в тихом нерестилище. Такова наша попытка обмануть старуху с косой. А ведь это подвластно лишь генам, способным пережить нас и достичь своего особого бессмертия. Эти несчастные бездушные, бесстрастные, бессмысленные и чисто случайные цепочки закодированного протеина… Все остальное — тело и разум — уйдет в небытие. Даже страсти угаснут, оставив вместо себя лишь призраков. А привидения, пережив своих хозяев, будут наведываться в старые заброшенные дома, деревенские пасторали, будут гулять по старинным яковитским лестницам и темным коридорам. Но и они не бессмертны и угасают с веками — от времени или под строгим оком приходского священника. И каждый раз, занимаясь любовью, мы отдаем себе отчет в бренности собственного существования. Себе и друг другу.

«Люби меня, — шепчешь ты своей избраннице. — Люби меня, и тогда мне, быть может, удастся перехитрить смерть».

И возлюбленная слышит тебя и становится так же беспомощна в твоих объятиях, как и ты в ее.

О, только бы заснуть, забыть о длинных стройных ногах и смуглой коже, позолоченной светом камина. Прочь, оставьте меня, дайте покоя. Пусть все будет как раньше: я хочу спокойно работать и жить, ни о чем не думая. А все эти сердечные муки — пустая трата времени.

Только… ведь они-то и есть сама жизнь.

Решено: поговорю с достопочтенным Клайвом.

А кроме всего прочего, хотелось бы узнать, почему он все-таки не заскочил в субботу к Майлзу на вечеринку. Неужели загулял? Да нет, чтобы наш Клайв — и вдруг такое?!.

Клайв не глуп. Просто мозг у него устроен не так, как мой. Временами он выдает на удивление мудрые наблюдения о жизни и любви и даже откровения, подобно какому-нибудь святому чудаку. И при этом его, похоже, нисколько не смущают вещи, способные замучить всех остальных (будь то эротика или нечто иное). И это с такой-то подружкой, как Эмма! Никогда не видел, чтобы он выходил из себя или был особенно чем-то удручен. Он, похоже, вполне доволен своей подругой и их прочными отношениями. Клайв со всеми ладит, легко находит общий язык с людьми — все равно, с мужчиной или женщиной… Короче, он — всеобщий любимец. Да, похвастаться на любовном фронте ему особенно нечем, мой стяг реет гораздо выше, но ведь взрослые ценят в отношениях не количество постельных побед, а глубину чувства, взаимопонимание, верность, надежность.