Читать книгу - "Пой,даже если не знаешь слов - Бьянка Мараис"

– Видите! – крикнул кто-то из сумрака. – Я же говорил, что пару недель назад видел здесь белого ребенка, а все гоготали, что я ужрался до беспамятства. А вот она! Вот белый ребенок!

Фумла, не обращая внимания на крики, высматривала кого-то в зале. Я знала, кого она ищет. Как же хорошо, что Кинг Джордж выманил Лихорадку отсюда.

– Фумла, прошу тебя! Пожалуйста, выслушай меня, я объясню.

В зале стало тихо, все глаза были устремлены на нас.

Фумла разразилась потоком сердитых слов на коса, которых я не поняла, уж слишком быстро она говорила. В толпе снова заворчали. В зале было не продохнуть от табачного дыма, он незаметно прокрался в меня и застрял в горле. Мне и так было страшно в комнате, полной черных, а от удушающего дымного тумана я и вовсе распсиховалась. Я неловко переступила с ноги на ногу, takkies приклеились к чему-то липкому на полу.

В зале было жарко, явно не для джинсов и кофты, но я понимала, что нельзя замечать все эти мелочи; если я хочу хотя бы попытаться донести свои чувства до Фумлы, то должна сосредоточиться на словах. Но, прежде чем я снова взмолилась, у меня над головой грянуло:

– Что здесь происходит?

Я обернулась. Надо мной нависала огромная женщина в тюрбане, одна рука упирается в широченное бедро, на лице недоверие пополам с изумлением.

– Мама Жирняга, – выдавила я.

Женщина моргнула от удивления, ее блестящие губы искривились в улыбке.

– Ну, моя дорогая, похоже, я в невыгодном положении в своем собственном кабаке. У меня тут такая неожиданная гостья, знает, кто я такая, а ведь мы не были официально представлены друг другу. – Женщина подалась ко мне, колыхнувшись всей своей массой, протянула руку, и с десяток браслетов звякнули на запястье. – Ну что же, давай сделаем это как подобает. Я Мама Жирняга, Королева шалмана в этом в высшей степени изысканном обществе. А ты, моя милая, кто?

– Я Робин. Робин Конрад. Рада знакомству, ваше величество.

Я пожала протянутую руку и только потом вспомнила, что перед особой королевской крови надо сделать реверанс. Отпустив руку Мамы Жирняги, я низко присела и склонила голову. В толпе захихикали.

Мама Жирняга рассмеялась, и валики под ее подбородком затряслись.

– “Ваше величество”, слышали? Это дитя знает, как вести себя в присутствии особ королевской крови.

Снова раздались смешки, но я к ним не присоединилась, потому что не поняла шутки.

– А теперь объясни, что белый ребенок делает в моем королевстве?

– Я пришла поговорить с Фумлой, Королева Жирняга.

Женщина перевела взгляд с меня на Фумлу и нахмурилась.

– Зинзи, – со значением произнесла она, и я вспомнила, что Фумлу тут зовут иначе, – объяснись, пожалуйста.

Фумла заговорила на коса, но ее речь снова оказалась слишком стремительной, чтобы я что-то поняла. Но что бы она ни говорила, ее слова рябью волнения пробежали по залу, раздались выкрики. Мама Жирняга подняла руки, словно дирижируя оркестром, и все тотчас успокоились. Она повернулась ко мне:

– Зинзи обвиняет тебя в том, что ты шпионка, работаешь на полицию безопасности. Это правда?

– Нет, Королева Жирняга, это неправда.

– Врешь! – Фумла снова переключилась на английский. – Ты сама сказала, что явилась сюда, чтобы найти Номсу и что ты уже отправила ее мать в больницу.

Толпа вздохнула как один человек. Даже Королева Жирняга помрачнела, и я быстро заговорила, пока она не настроилась против меня:

– Да. Но я ищу Номсу не потому, что я шпионка или из полиции. И я не как другие белые.

В зале снова засмеялись, Фумла презрительно фыркнула.

– Смешно. Потому что ты ничем не отличаешься от других белых. Ты белый ребенок, привыкший добиваться своего, ты решила, что можешь заявиться в наш район и выставлять требования, как обычно делаешь у себя дома. Ты думаешь – мы здесь твои слуги, но мы не слуги.

Кто-то отпустил ехидное замечание в мой адрес, кто-то одобрил слова Фумлы.

– Нет! – выкрикнула я дрожащим голосом в полном отчаянии. – Нет, я правда так не думаю. Я докажу, что я – как ты! – Я принялась ожесточенно стаскивать кофту. Оказавшись в одной футболке, я повернулась кругом, чтобы все рассмотрели ее как следует.

– Видите? Здесь написано “Свободу Нельсону Манделе”, а вот на спине его портрет. Меня могут арестовать за эту футболку, но мне все равно. – Я лихорадочно вспоминала все, что Бьюти мне рассказывала о нем, пусть видят, что я все знаю об их герое. – Холилала хороший человек, борец за свободу, он не должен сидеть в тюрьме до конца своей жизни. Я надеюсь, что однажды он возглавит страну и примирит нас, чтобы мы могли жить вместе как равные.

В толпе поднялся ропот согласия. Воспользовавшись заминкой, я быстро подошла к проигрывателю.

– Эта пластинка играла, перед тем как музыка остановилась? Это “Мева” Споука Масияне^[145]. У меня дома есть такая. Бьюти научила меня танцевать под куэлу.

Я опустила иглу на пластинку, и звуки свирели успокоили меня, наполнили надеждой. Я оглядела зал в поисках партнера, но взрослые мужчины меня пугали. Вдруг с облегчением я заметила мальчика, который выглядел ненамного старше меня. Он привалился к стене, у его ног стояли швабра и ведро.

– Ungathanda ukudansa?^[146] – И я протянула ему руку.

Мальчик растерянно огляделся, и несколько человек засвистели и выкрикнули что-то ободряющее. Тогда он пожал плечами, выступил вперед и церемонно принял мою руку. Он притопнул, начиная танец, и вот мы уже качались, колени расслаблены, руки извиваются. Куэла – это наполовину рок-н-ролл, наполовину джайв, и определенные моменты в танце надо подчеркивать, щелкая пальцами или взмахивая рукой. Даже когда мы разделялись и двигались по отдельности, ритм продолжал связывать нас, мы в унисон сгибали и выбрасывали вперед ноги, наши бедра и плечи раскачивались в такт. Чудесная музыка жила и пульсировала во мне, и когда я улыбалась мальчику, то он улыбался в ответ.

Публика нас оценила, и пока мы выделывали па, кружась друг с другом, скручиваясь и поворачиваясь, наклоняясь и раскачиваясь, многие вскочили и принялись хлопать. Они хлопали и ритмично припевали, свистели и отбивали ритм ногами; лиц я не могла разглядеть, но я видела улыбки. Но вот песня замерла, я едва дышала, однако внутри меня все ликовало; мой партнер поклонился мне, и я поклонилась ему в ответ.

Когда аплодисменты стихли, я взглянула на Фумлу, надеясь, что произвела впечатление и на нее, но она лишь раздраженно тряхнула головой.