Читать книгу - "Давайте напишем что-нибудь - Евгений Клюев"

В группе слов «лиризм», «драматизм» и «эпизм» самое неприемлемое – последнее. Ужасно, конечно, не хотелось бы ничем таким заниматься, но иногда приходится… Горько то, что при этом сам себе противен бываешь, а все равно занимаешься как миленький, причем иногда целыми днями – и заниматься будешь, никуда не денешься. Так уж человек устроен – тянет его на всякие гадости. Заглянет, бывает, старый, как патефон, знакомый, поглядит на тебя подозрительно, да и скажет:

– Эпизмом, небось, занимаешься?

И отрицать бесполезно, потому что на лице у тебя оранжевым маркером Swan на трех языках написано: «Он занимается эпизмом».

Что касается конкретно меня, то я изо всех сил клянусь тебе, совесть моя читатель, что раньше я никогда эпизмом не занимался, – более того, сама мысль об эпизме была мне противна! Честно сказать, началось это со мной только недавно – каких-нибудь лет десять-пятнадцать назад… то есть, к стыду моему, еще при жизни. Как уж оно так получилось, сам не знаю, но одно могу сказать твердо: получилось у меня это совершенно против воли. Я и сам не заметил, как порок завладел мной: сидел я за письменным столом однажды и вдруг поймал себя на том, что вот уже битый час занимаюсь эпизмом. Но хуже всего было то, что я, оказывается, и накануне им занимался – не ведая, что творю… Понимаете мое состояние? Застукав себя за столь постыдным занятием, я, конечно, немедленно прекратил его и сказал себе: «Руки бы тебе оторвать, вахлак!» Но в ответ услышал знакомое: «Ой, да уж чья бы корова!..» – и тут же получил по шее. Поскольку противник был явно сильнее и коварнее, сопротивляться оказалось бесполезно – и с тех пор я, падая все ниже, то и дело ловил себя на преступном этом занятии. Вот и сейчас, уже после смерти… эх, да что говорить! Простишь ли, простишь ли ты меня, о читатель!..

Хотя, с другой стороны, чего это я так уж перед тобой унижаюсь да раскаиваюсь-то? Неизвестно еще, чем ты, милый мой, занимаешься, когда тебя никто не видит! Может быть, эпизм рядом с этим просто невинная детская забава, да и все! Между прочим, нет хуже однонаправленной коммуникации: когда ты, наивный автор, изливаешь свою душу кому попало – притом что этот кто попало может оказаться таким отщепенцем, которому и вообще не место в демократической структуре нашего общества. А поскольку так оно часто и бывает (оговорюсь, что этим я отнюдь не хочу замарать честь читателей, чья этика высока, как температура на экваторе!), позволю-ка я себе все-таки сказать даже с некоторым вызовом: «Да, мой читатель! Я занимаюсь эпизмом – прими это как должное». И скажу я так потому, что пришло Время: хватит распускать лирические слюни – пора действовать с эпическим размахом! Деткин-Вклеткин в опасности – раз, Хухры-Мухры в опасности – два, Случайный Охотник в опасности – три. А от тебя, читатель, все равно никакой помощи не дождешься!

Итак…

Прямо в этот момент в дверь автора и позвонили – причем аккуратными такими звонками: одним за другим и другим за третьим… то есть нет: сначала одним, потом другим, потом третьим, а то как-то при первом перечислении наоборот совсем получилось, что не соответствует суровой правде момента. Выйдя на аккуратные эти звонки, автор увидел нового персонажа, прежде еще не виданного и в страшном сне. У персонажа этого все было среднестатистическим: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. И голос, которым он звонко сказал:

– Здравствуй, Автор! Я Массовый Читатель.

– Ох, – тут же и затосковал автор, но как мог вежливо осведомился: – А Вы мне зачем?

– Я пришел по зову сердца, – чуть не обиделся Массовый Читатель, но, будучи поглаженным автором по голове, мигом оттаял, как небольшая поляна при скупом весеннем солнце.

«Так я и знал, что по зову сердца!» – про себя подумал автор и, поняв, что с эпизмом придется повременить, смиренно сказал:

– Добро пожаловать… тогда. А вот разрешите полюбопытствовать, Вас сердце Ваше куда конкретно позвало?

– Оно позвало меня в дорогу! – краснознаменно отрапортовал Массовый Читатель.

– Как письмо? – уточнил автор.

– Какое письмо? – строго спросил Массовый Читатель, а автор опять про себя подумал: «С ним шутки плохи!» – и исправился: – Забудьте о письме, причем немедленно!

– Не забуду мать родную! – не к месту под солнцем сказал Массовый Читатель и дружно засмеялся.

– Молодец Вы какой, – нашелся автор и хотел перевести разговор на солнечную сторону, но Массовый Читатель не дал.

– Мы с Вами разве на «вы»? – осведомился он.

Автор, перечною мятою освежив в своей памяти обстоятельства встречи, кротко ответил:

– Вы со мной на «ты», а я с Вами на «вы».

– Почему так случилось? – Массовый Читатель оказался дотошным.

– По кочану, – удачно, казалось бы, выкрутился автор, ан нет…

– Как это – по кочану? – последовал очередной вопрос.

– Значит, вот что… – сделал красивое вступление автор. – Не отправиться ли Вам в дорогу уже сейчас? Время не ждет.

Это «время не ждет» произвело на Массового Читателя невероятно сильное впечатление: он весь присобрался и оскалил зубы.

– Я готов! – сказал он, пустился в путь и почти исчез из виду… но, тем не менее, весь не исчез, а еще оставаясь частично видимым, обернулся и крикнул автору:

– Да, совсем забыл сказать: я тебя как автора не уважаю!

– Я Вас как читателя тоже не уважаю, – горячо отозвался автор.

– А вот это уже хамство, – крикнул Массовый Читатель, и в который уже раз, оказался прав.

Автор стыдливо опустил глаза до уровня плеч и спохватился:

– Постойте!

Массовый Читатель постоял смирно.

– Вы… – впал в комплекс вины автор, – Вы заблудитесь на страницах настоящего художественного произведения. – Потом собрался с силами и спросил, как таксист: – Вам куда?

– Мне на Северный полюс, – смилостивился пассажир. – Туда, где наших бьют.

– Ваших… это кого же? – встревожился автор.

– Деткина, Мухры и Охотника.

Увы, худшие подозрения автора сбывались… Исправлять что бы то ни было казалось уже поздно, но автор попытался попытаться:

– Видите ли… они… они не вполне, как бы это сказать, «ваши». Они другие совсем.