Читать книгу - "33. В плену темноты - Гектор Тобар"

Эдисон Пенья сумел познать себя, как и большинство из тридцати трех шахтеров «Сан-Хосе», но этого было недостаточно, чтобы вернуться к здоровой жизни. Через несколько месяцев после разговора со мной, на курорте Альгаробо он напился вдрызг – то был день встречи с продюсерами фильма. Но еще через несколько месяцев он приехал в Копьяпо для встречи с Луисом Урсуа и другими шахтерами из его ассоциации. Они увидели нового Эдисона Пенью, которого не знали раньше. «Он бросил пить», – рассказал Урсуа. Человек, который бегал трусцой в шахте, который преодолел марафонскую дистанцию без подготовки и который пел для незнакомых людей песню Элвиса (на языке, которого он не знал), сумел снова собрать волю в кулак. В некотором роде то, что он начал жить трезвой жизнью, было даже более впечатляющим, чем то, что он не пал духом в пещерах шахты «Сан-Хосе».

После нескольких месяцев переговоров правительство согласилось выплачивать самым старшим из шахтеров пожизненную пенсию. Выплаты были предложены и более молодым рабочим, но в меньшем размере, и поскольку прожить на эти деньги было нельзя – они отказались. Несколько человек подписали контракты с государственной горнодобывающей компанией «Коделко» на наземную работу. Это, правда, потребовало переезда на юг страны. Ариель Тикона, чья дочь Эсперанса родилась, когда он был в шахте, оказался не готов покинуть город, в котором родился и вырос. Он остался в Копьяпо, без работы. «Не люблю оставаться дома, начинаю на всех злиться», – говорил он, хотя на самом деле выходил из дома редко. Человек, который год назад стал самым известным отцом в Чили, неожиданно бросил жену и маленькую дочку. «Это назревало три или четыре месяца. Я отлично понимал, что предаю их. Пробовал измениться – не вышло. Потом я понял, что если вернусь к работе, то это может мне помочь». В конце концов Ариель вернулся в семью и случайно услышал о вакансии от одного из своих товарищей – Карлоса Барриоса, – играя с ним в футбол. Работа заключалась в том, чтобы управлять подъемным механизмом, который находился… где бы вы думали?.. под землей!

Прошло меньше полутора лет с тех пор, как Ариеля Тикону спасли из шахты «Сан-Хосе», – и вот он снова собирался работать в забое. «В первый день было странное чувство, – рассказал он мне. – Не то чтобы страшно, просто некомфортно было там находиться, – кроме всего прочего, другие работники относились к нему как к знаменитости. Во второй день я испугался – услышал, как работают буры, и это напомнило, как до нас пытались добраться спасатели. А на третий день начал привыкать». После всех этих консультаций у психологов и психиатров, на которых Ариель рассказывал о своей душевной травме, он снова спустился в темноту, и оказалось, что страх не так уж и силен (он не паниковал и не терял контроль над собой) – и возможно, шахта как раз то место, где ему и следует быть. Еще помогало, что это более безопасная шахта и то, что она «не слишком большая и не слишком маленькая». «На четвертый день мне начало нравиться», – продолжил он. Работа под землей хорошо оплачивается, и вскоре он накопил достаточно денег, чтобы купить дом, который до этого снимал, и начать там ремонт.

Ариель Тикона прошел полный круг: теперь он снова рисковал жизнью, чтобы обеспечить семью. Все, что осталось в память о шестидесяти девяти днях в шахте «Сан-Хосе», – это испанская коляска новейшей модели, флажки и прочие сувениры, а еще воспоминания о поездке во Флориду, в Израиль и на футбольный стадион Мадрида.

Для Карлоса Пинильи, бывшего управляющего шахтой «Сан-Хосе», результатом событий стало презрение со стороны граждан. «Я не ищу работу в Копьяпо», – сказал он мне, когда мы беседовали у него дома. Более того, он ни с кем даже не обсуждал происшедшее. Тот день, когда стало известно, что шахтеры выжили, стал для него «самым счастливым днем в жизни. Даже больше, чем день свадьбы, больше, чем день рождения первого ребенка». Он читал письмо шахтеров, адресованное парламенту, и знал, что именно его они считали ответственным за случившееся. Когда он встретился с шахтерами, они обменялись довольно жесткими репликами: Пинилья сказал, что по-прежнему не понимает, почему произошел обвал 5 августа. Но после аварии Пинилья хоть и продолжил карьеру в горнодобывающей отрасли, но все же сильно изменился. Он как бы стал зеркальным отражением того человека, каким был раньше. «Я стал лучше относиться к людям, – сказал он (в конце часового интервью он выглядел сильно подавленным). – Больше не хочу быть злым боссом. Теперь я не приказываю подчиненным, а прошу их и даже говорю “пожалуйста”».

После спасения шахтеров Пинилья работал на других шахтах, в том числе в Овалле, в 250 километрах от Копьяпо. По иронии судьбы, двое бывших рабочих смены А из «Сан-Хосе» – Клаудио Акунья и Хосе Охеда – тоже нашли там работу. Как и Ариель Тикона, они работали под землей. Когда Луис Урсуа сообщил об этом, я сказал, что мне это кажется злой шуткой судьбы: однажды шахта уже обрушилась тебе на голову, и вдруг ты снова работаешь в шахте, с тем самым боссом, который в прошлый раз запер тебя под землей на 69 дней.

– Такова шахтерская жизнь, – просто ответил Урсуа.