Читать книгу - "Мухосранские хроники (сборник) - Евгений Филенко"

Поеживаясь от холода, а может быть – от покидавшего организм хмелька, доктор Корженецкий присоединился к слушателям, а Моисей тихонько отдалился. Удивительно: день уже не казался ему таким безнадежно пасмурным. Отчего бы?

* * *

Сентябрь в Мухосранске – время синоптической непредсказуемости. Старожилы помнят еще безмерно затянувшийся ко всеобщему недоумению осенний пляжный сезон. Но обычно сентябрь – это холода, дожди, мокрая скользкая листва под ногами, возиться с которой дворникам лень. Дворники как никто знают, что совсем скоро, уже в октябре, ляжет первый снег. Он, правда, сойдет, превратив городские улицы в деревенское месиво и бездорожье, но и это свинство затянется ненадолго. Потому что второй снег ляжет основательно и не сойдет уже до середины марта, а то и до первых чисел апреля.

Моисей Сайкин не спеша двигался по усыпанной в три слоя желтыми листьями узенькой аллее, которую кому-то в прошлом веке взбрело на ум назвать проспектом Просвещения. Аллея начиналась сразу от железнодорожного вокзала, по обе стороны лежал диковатый неухоженный лесопарк, и только в самом конце пешехода встречал студенческий городок политехнического института, с учебными корпусами и общежитиями, одинаково приземистыми и бесцветными.

Но если здания были обреченно серыми, то утро по неисповедимым резонам высших сил нынче выдалось солнечное. Прохладный воздух казался хрустальным, чистенькое синее небо внушало беспочвенные ожидания, в обнажившихся кронах деревьев плясала светомузыка.

Новое студенчество – небритые юнцы с чудовищными стрижками, длинноногие девицы в вампирском макияже, все без гендерных различий в татуировках и с металлическими побрякушками в самых неожиданных местах – обтекало его стайками и порознь, не принимая за своего, отторгая как инородное тело. Их разговоры были непонятны, интересы чужды, будущее туманно. Когда-то Моисей по незрелости немного печалился о том, что никогда ему не воротиться уже ни в те года, ни в те места, что почерпнутое из литературы весьма отвлеченное понятие «конфликт поколений» вдруг наполнилось безрадостным содержанием, но затем успокоился и счел, что ему и в своем поколении неплохо, а эти дивовидные существа, не сказать чтобы совсем уж инопланетяне, но с явными признаками чужеродности, пусть живут как хотят и выкручиваются как могут со всеми приобретенными эволюционными болячками вроде клипового мышления, функциональной неграмотности и прочего дерьма.

На лавочке перед техническим корпусом, в тени памятника Ломоносову, раздирающему пасть Лавуазье, как и всегда в одно и то же время, сидел старый дворник в брезентовой робе и мешковатых джинсах отечественного покроя. Лицо его, неподвижное, загорелое на свободных от седой щетины участках, напоминало языческую маску. Из-под утратившей всякие формы истрепанной бейсболки торчали седые космы. Пробегавшие мимо студентики приветствовали его возгласами: «Нахимычу респект!» Дворник, казавшийся глубоко погруженным в какие-то свои архиважные размышления, отвечал рассеянными кивками.