Читать книгу - "Апокриф - Владимир Гончаров"

— Ну, это… — Тиоракис, засыпанный градом вопросов, оторопело соображал, — в общем… надо выехать с бокового проезда на сам проспект… потом… потом проехать два квартала вперед, повернуть налево… ну, и там… справа будет большой такой дом, а в нем, с другой, правда, стороны банк… а как прямо к банку подъехать я не знаю…

Пока Тиоракис напряженно вымямливал все это, женщина ловко сунула его купюры обратно в пакетик, а пакетик вложила в нагрудный карман его куртки и тут же забрала у него свои четыре бумажки, которые он во время всего разговора продолжал по-дурацки держать перед собой, как бы говоря всем своим видом: «Не беспокойтесь, — вот они, ваши деньги, на виду и никуда не денутся».

Вслед за этим женщина без малейшей паузы вновь затрещала:

— Ой, спасибо, спасибо! Какой же вы любезный! Ну, мы поедем тогда, очень спешим. Спасибо!

Рассыпаясь в благодарностях, женщина, вроде бы одобрительно, хотя и несколько фамильярно, похлопывала Тиоракиса по левому плечу, но при этом и совершенно определенно подталкивала его из машины.

На мгновение ему в голову пришла разумная мысль — пересчитать деньги. Но тут он снова увидел чудесные, широко открытые глаза девочки, вновь излучавшие наивность и доверие.

«Неудобно вот так взять и начать пересчитывать деньги прямо у них на глазах. Шкурнически это как-то… Неблагородно…» — пронеслось в голове у Тиоракиса, и он вылез из машины. Дверцы тут же захлопнулись, и ярко-оранжевое такси тронулось с места.

Тиоракис сунул пальцы в нагрудный карман и извлек наружу пластиковый пакетик. Нехорошее ощущение тот же ударило его поддых. Даже на ощупь пачечка денег стала заметно тоньше. Он запоздало поднял глаза вдогон уже отъехавшей на значительное расстояние автомашине. Номера было не разобрать.

Ревизия наличных средств показала полную катастрофу: из ста восьмидесяти рикстингов мошенница оставила Тиоракису только сорок пять.

Да, они с мамой отправились в полицейский участок. Да, они написали формальное заявления. Да, у них его приняли и даже завели какое-то розыскное дело. Ну, и что?

— Что же ты, парень, не понял, что это заганка?

— Да нет, господин офицер. Она была одета обыкновенно… ну, как все… Потом, ведь такси муниципальное… водитель… Правда, я номер не успел запомнить…

— Да что, такси! Таксист с нею в сговоре, — ясный пень! Обычное дело. А номер… Номер — ерунда! Номером его, скотину, если он с заганцами работает, к стенке не прижмешь…

— Значит, все бесполезно?

— Ну, как — все? Наука тебе будет полезная… Наука тоже денег стоит…

Тиоракис тогда впервые испытал острую, слепящую ненависть к человеку, к этой чертовой заганке, не просто лишившей его материализации мальчишеской мечты, а грубо, мерзко, безжалостно и абсолютно цинично использовавшей для того, чтобы отобрать у него деньги, его же самые хорошие качества — отзывчивость, уважение, сочувствие… И впоследствии, всякий раз, когда ему приходилось по какому-либо случаю вспоминать об этом, казалось бы, мелком происшествии, память выносила на поверхность не сожаление о потерянных деньгах, а тяжелое ощущение изнасилованной в лучших качествах души…

* * *

— Уйди! — нарочито грубо, как всегда, когда он имел дело с заганками «при исполнении», отозвался на приглашение открыть завесы будущего Тиоракис.

— Судьбу не хочешь? Купи амулет! — не отставала та.

— Уйди, сказал! — вновь прорычал Тиоракис.

Ведьмоподобная зараза, против ожидания, и теперь не убралась, а с укоризной и нараспев продолжала так неудачно для нее начинавшийся контакт:

— Ма-а-ладой какой, а зло-ой! Сма-а-атри! На злых воду возят! Помоги бедной женщине — купи вот это! — и заганка, сдернув с какого-то своего кожаного охвостья небольшой аляповато-цветной жетончик, сунула его под нос Тиоракису.

Тиоракис дернулся головой, но при этом инстинктивно уставился на протянутый ему предмет и почти мгновенно понял, что это такое.

Внешне это был обыкновенный, из самых простых и дешевых, значок с названием и эмблемой какого-то иностранного города. Такие значки продаются почти в любом захолустье, куда заносит хотя бы с десяток случайных туристов в сезон. Особенность конкретно данного значка была в том, что города (или городка) с таким гербом и названием в природе вообще не существовало. Этот значок, скорее всего, в одном или двух экземплярах, был сфабрикован в специальной мастерской ФБГБ и служил удостоверением именно для связника Тиоракиса. Действие этого своеобразного пароля было ограничено во времени, после чего он терял свою силу, и следовало ориентироваться на другие знаки связи. Все это предусматривалось и регламентировалось конспиративным вариантом «Крыша», который с полгода назад вдалбливал в голову Тиоракиса его наставник Стаарз…

Тиоракис тут же собрался, можно сказать, автоматически, в соответствии со свойствами своей натуры, прикинул рисунок игры и без дальнейшего промедления в нее включился.

— Черт с тобой! Дай посмотрю!

— А денежку?

Тиоракис достал из кармана самую мелкую монетку, какую только смог найти, и сунул ее «заганке».

— Дай еще!

— Обойдешся! — ответил Тиоракис и почти вырвал из ее пальцев яркий кругляшок, нацепленный на простую булавку. Со стороны все это было похоже на то, что самоуверенный молодой человек решил поиграть в рискованную игру с отпетой мошенницей по ее же правилам.

Вышедший из соседнего купе пожилой пассажир даже счел своим долгом предупредить Тиоракиса:

— Вы бы, молодой человек, с ней не связывались — обворует!

— Кто обворует?! Я?! Сам вор, черт плешивый! — огрызнулась «заганка».

Плешивый обиделся и пошел жаловаться проводнику.

За это короткое время Тиоракис, тщательно осмотрев значок (хотя по виду весьма небрежно вертел его в пальцах), окончательно убедился, что это именно ТОТ предмет, которые ему демонстрировали во время инструктажа, и вернул его «заганке», залихватским жестом воткнув длинную булавку в клапан ее поясной сумки.

— Не надо. У МЕНЯ ТАКОЙ УЖЕ ЕСТЬ В КОЛЛЕКЦИИ. ВОТ, ЕСЛИ БЫ СИНИЙ ИЛИ КРАСНЫЙ…

Это была контрольная фраза, по которой уже связник мог убедиться, что продемонстрировал пароль, кому следует.

В это время из служебного купе нехотя вылез проводник, сопровождаемый что-то наговаривающим ему из-за спины плешивым пассажиром. Еще за несколько шагов до Тиоракиса и «заганки» он стал делать рукой презрительно-выпроваживающие жесты, приговаривая:

— Давай, давай, отсюда! А то поездного шерифа вызову!

— Ладно, ладно, касатик, ухожу, — примирительно забормотала заганка, суетливо подхватилась в сторону дальнего тамбура, но не забыла при этом вцепиться в рукав Тиоракиса и потащила его за собой, непрерывно тараторя: «Ты парень хороший, добрый. Я тебе бесплатно судьбу открою! Пойдем, пойдем, милый! От глаза вредного пойдем!»