Читать книгу - "Осколки памяти - Наталья Ефремова"

Хиллвуд непрестанно давил на нее своими чрезмерно консервативными нравами, своеобразным укладом жизни. Ее, например, до сих пор жутко раздражало то, что все знали друг друга в лицо и сплетничали друг о друге за спинами. Было еще много такого, что выводило Кристину из себя и с чем она, стиснув зубы, мирилась из-за отца и матери. Но с недавних пор ей стало совсем тошно: ее невыносимо угнетало присутствие Ника Вуда в этом городе, школе и, самое страшное, в ее мыслях.

Сегодня можно хотя бы попытаться быть честной с самой собой. Как ни хотела Кристина не думать о нем, как ни гнала от себя воспоминания, его образ всегда был с ней. Она злилась на саму себя в тщетных попытках понять, чего же ей хочется на самом деле: его присутствия или отсутствия. Совсем запутавшись, Кристина просто считала дни до отъезда, ожидая его как окончания всех ее мучений. По вечерам она складывала свои вещи и книги в большие картонные коробки, заклеивала их широким крепким скотчем, находя в этом нехитром процессе огромное удовольствие, ведь множащиеся коробки словно обещали ей, что уже совсем-совсем скоро она покинет Хиллвуд, оставив в прошлом этот непростой последний год, свои сомнения и переживания, и вздохнет, наконец, свободно.

И такой момент вот-вот настанет. Выпускной представлялся ей почти физически ощутимой гранью между прошлой жизнью и будущей, гранью, переступив которую можно самой себе простить ошибки, даже, казалось бы, самые непростительные. Сегодня можно позволить себе все, потому что завтра это все останется здесь, в этом затерянном месте, отделенном от большого мира табличкой «Добро пожаловать в Хиллвуд – гостеприимный край лесов и озер».

Кристина несколько раз танцевала и с Томом Леней, как обещала, и, к ее глубокому удивлению, ей даже понравилось. Его застенчивость и неуклюжесть волшебным образом куда-то пропали, Том был очень мил, удачно шутил, и Кристина в душе опять посетовала на свое прежнее отношение к нему. И тут же отругала себя за то, что в такой вечер позволяет себе заниматься самоедством. Хватит! Да и к тому же Леней ее простил.

Сейчас Кристина и Миранда, взявшись за руки и повизгивая, кружились под музыку, которая стремительно набирала темп и в конце обрушилась на зал тремя громовыми аккордами. Они прозвучали так неожиданно, что обе девушки чуть не упали, еле удержав равновесие.

– Все, – выдохнула Миранда. – Тайм-аут! У меня уже голова кружится. Пойдем, присядем. Пить ужасно хочется.

Они вернулись за свой столик и набросились на сок и содовую.

– Ну как, ты со своим медицинским колледжем все уладила? – немного отдышавшись, поинтересовалась Кристина.

– Да, – Миранда закатила глаза. – На первый год все урегулировали, а там видно будет. Может, стипендию получу или на работу устроюсь. Посмотрим.

– Замечательно! Я же тебе говорила, что все получится, а ты переживала. Вот видишь, все-таки мечты сбываются.

– Ну-у, – протянула Миранда, – если бы всегда так было…

– Если бы всегда и у всех сбывались мечты, было бы неинтересно мечтать. Тогда они перестали бы быть мечтами, – задумчиво проговорила Кристина, глядя в дальний угол зала.

– Может и так. Но ведь наверняка есть те, у кого заветные мечты вообще не сбываются. Ну, ты понимаешь… Вот представь, не сбываются и всё, даже самые простые. Думаешь, его твои рассуждения утешили бы? Что бы ты сказала такому человеку?

– Что сказала? – еще медленнее и тише ответила Кристина, как будто разговаривая сама с собой. – Я бы не сказала, а… сделала.

– То есть? – не поняла Миранда, откидывая со лба влажные волосы. Она наклонилась к подруге, чтобы расслышать ее ответ, но та вдруг вскочила на ноги.

– Ты куда это?

– Я скоро, – бросила Кристина через плечо, направляясь не к выходу, а совсем в другую сторону.

Она шла, и мысли метались у нее в голове, как ночные бабочки у раскаленной лампы на открытой веранде.

Что она делает и зачем? Она же сама приложила все усилия для того, чтобы было так, как сейчас. Сама оттолкнула его! Зачем, в таком случае, она идет туда, к этой яркой, разукрашенной тумбе, словно загипнотизированная миганием разноцветных лампочек? Но другая ее половинка упорно толкала ее вперед, и Кристина скользила между столиками, подходя все ближе и ближе, отрезая себе все пути к отступлению. Самое интересное, она даже не знала, что скажет, когда дойдет до своей цели.

На лицо Ника легла тень, и он равнодушно повернул голову. Через мгновение, как только он осознал, кто перед ним стоит, он резко выпрямился на стуле, и безразличие в его глазах сменилось настороженным изумлением.

Он поставил стакан с водой на столик, встал и хрипло спросил:

– Зачем?

Кристина, ничего не сказав в ответ, просто взяла его за руку и повела на освещенную разноцветными прожекторами площадку, где в такт грустной мелодии двигались танцующие пары. Она не оборачивалась, поскольку даже не сомневалась, что Ник за ней пойдет.

И он пошел.

Кристина опять чувствовала, что ее сознание словно раздвоилось. После возвращения из Миннеаполиса она почти привыкла к этому и уже не вздрагивала, когда слышала в своей голове голоса. Вот и сейчас, пока она возвращалась из угла зала в центр, внутри нее шел диалог на повышенных тонах.

«Ты что, с ума сошла? – негодовал первый, скорее всего, голос разума и совести. – Ты отдаешь себе отчет, чем все это может закончиться?»

«Вполне», – резко отвечал второй, больше всего похожий на дух противоречия, который в последнее время слишком много на себя брал.

«Он этого не заслужил. Зачем ты так с ним? Зачем? Хватит. Остановись! Ведь он безумно любит тебя, даже такую, и ты это прекрасно знаешь», – не успокаивался голос разума.

«Естественно, знаю. Не трудись напоминать».

«Тогда не поступай так! Не издевайся над ним. Он и без того с ума сходит. Зачем его добивать?»

«Я так хочу! Ясно тебе? И я буду поступать так, как хочу».

Кристина зажмурилась и, пытаясь выкинуть голоса из сознания, тряхнула головой, отчего легкий завиток выбился у нее из прически, которую искусно уложила Оливия. Повернувшись к Нику, она протянула ему руки. Он взял их, едва касаясь маленьких пальцев с розовыми перламутровыми ноготками, нерешительно, словно не веря, что это она, Кристина, стоит с ним рядом в полутемном зале и сама приглашает на танец. Воздушная и нежная в своем голубом вечернем платье, с высокой прической и маленькой сверкающей диадемой в волосах, сейчас она была похожа на сказочную фею.

Одна рука Кристины невесомо легла Нику на плечо, а другую он слегка сжал в своей прохладной ладони, и они медленно закружились под неторопливые звуки музыки.

Вопреки своим невесть откуда взявшимся опасениям, Кристина по-настоящему наслаждалась танцем: Ник двигался под музыку, как никто другой. Он прекрасно вел ее, как и тогда, на репетиции выпускного, и ей оставалось только следовать за ним, расслабившись под вечный мотив песни Патрика Суэйзи «Она словно ветер», от которого ей почему-то захотелось плакать. Или слезы подступили к глазам вовсе не от музыки?