Читать книгу - "За час до убийства (сборник) - Владимир Вычугжанин"

Мы вдвоем с Геннадием Захаровичем Давыдовым летим в Ташкент – задержать изверга, помешать его кровожадным планам. Пока тот добирался на поезде – двое суток, мы с Давыдовым на самолете обогнали его. В Ташкенте его встречала сестра жены. Женщина и не подозревала, какой «дорогой гость» пожаловал к ним! И она наверняка стала бы жертвой маньяка, хотя бы, как ненужная помеха убийце!

Во время «трогательной» встречи родственников подошел Геннадий, представился…Короче, мы задерживаем головореза прямо на вокзале.

– Все-таки не пропали даром наши бессонные ночи! – говорит Александр Васильевич. – Успели мы поймать его в Ташкенте! Скрутили его прямо на пути к его «заветной цели»: через час он оказался бы в доме супруги! А ведь он стремился туда, если вы помните, чтобы лишить жизни благоверную! Наверняка, погибла бы и сестра жены, скорее всего, так бы и было!

Так что можно сказать, мы появились на вокзале Ташкента за час до трагедии! Любопытно, что рассказывал позже преступник сокамерникам: «Неожиданно, – говорит, – подошли такие хари! Мы, говорят, из Пензы. А тут подвалили еще два огромных узбека со сломанными ушами (сразу видно: бывшие борцы!) Ну, тут я здорово перепугался!»

Что же это – готовился к убийству, потом – самоубийству, и такой трус? А он-то, преступник, кстати, сам занимался рукопашным боем, но силы были явно не в его пользу! Мы его, значит, скрутили, наручники защелкнулись на его кровавых руках. Ведем душегуба в СИЗО, а его в камеру – не берут! Мы говорим: «Это – убийца!»

– А какие у вас документы?

– А вот – телеграмма: «Выехать в Ташкент такого-то числа, задержать такого-то!»

– Это – не основание!

Русский майор отказал, едем к полковнику – узбеку. Объясняем ситуацию. Он говорит: «Пиши, сынок, рапорт!» (Он уже пожилой был человек). Я написал, указал свое звание, всё, что необходимо. «Ну вот, – говорит, – теперь, если прокуратура проверит, у меня есть основание для его задержания!»

Поместили убийцу в камеру, прямо в наручниках. «Браслеты» такие крепкие, а он их в камере разорвал! Избил там всех сокамерников, таких скромных, тихих узбеков. Когда я приехал, они всем гуртом мне жалуются: «Ой-ой, он у нас тут такое учудил! Всех поколотил!»

Взял я плоскогубцы, скрепил наручники демонстративно на «честном слове», там, где преступник их разорвал, и говорю «Побежишь – застрелю!» Он: «За что?» – «Не знаю! Я получил такой приказ: открывать огонь на поражение!» – «Почему?» – «Я не знаю, но готов выполнить приказ! Ты в Пензе страшные дела натворил, здесь сокамерников избил!» – «Да они – узбеки! Они тебе такое наговорят…» – «Не знаю, но помни, что я тебе сказал!»

Дал ему в руки арбуз, накрыл арбуз плащом. «Вот так иди и не расслабляйся!» «Не дай Бог – арбуз упадет! Сразу стреляю!» (А ведь он в УИН служил, прапорщик – действующий!)

Кое-как поместили его в самолет, дали нам билеты какие-то с открытыми числами, сутки мытарили с этими билетами, но всеми правдами и неправдами мы улетели. В Пензе нас встречали прямо у взлетной полосы, встречал сам Платонов, из самолета прямо в машину.

И вот мы – в кабинете начальника управления уголовного розыска. Прокурор, Александр Дмитриевич Клейменов, задумчиво смотрел в окно, пока мы, оперативники, беседовали с задержанным.

– Ну, что? К допросу готов? – спрашивает прокурор через пять минут. Преступник заговорил.