Читать книгу - "Картер побеждает дьявола - Глен Дэвид Голд"

– Какую скорость он развивает?

Макс наморщил лоб.

– Сто десять, сто двадцать километров – в Германии. В Германии есть дороги, хорошие дороги для хорошей езды. Здесь одна миля, две мили, потом пф-ф.

– Я знаю кое-какие дороги, – заметил Картер.

– Бак на четырнадцать литров, – объявил Макс. – Вот краник. Поворачиваете с auf на zu,[43]и кап-кап-кап. Вот эта риска – резервная подача. Главный шланг, следите, чтобы зажим был хороший, иначе бензин вытекай наружу. Понятно?

– Можно прокатиться? Я ездил на мотоциклах.

– На американских? – Фриц фыркнул. Он показал, где зажигание, где газ и как отрегулировать наклон фары.

– Надо же, – пробормотал Картер, – фара тоже регулируется?

– Ja. Она работает от аккумулятора. Шесть вольт. Электрическая, не ацетиленовая. Руки не обожжет.

– Чем его заправлять?

– Чем угодно. Авиационный бензин.

Оставалось еще подписать бумаги: таможенные документы и контракт, уже одобренный Томом и Джеймсом. За семь тысяч пятьсот американских долларов Картер создает иллюзию с участием «Байерише моторен верке R-32». В обмен «BMV» использует портрет Великого Картера для рекламы на Парижском автосалоне 1923 года.

Макс опустился на колено и здоровенным карманным ножом приподнял одну из досок в полу. Оттуда он вытащил три завязанных и опечатанных сургучом полотняных мешка с надписью: «Сан-францисский монетный двор».

– Тяжелые, – сообщил он без всякой надобности.

Картер, постаравшись не крякнуть от натуги, поднял мешки и отнес в контейнеры мотоцикла. Потом вернулся назад и спросил, хотя бы для того, чтобы Джеймс мог им гордиться:

– Этот ваш «R-32»… сколько он будет стоить в розницу? Фриц причмокнул леденцом.

– Трудная марка. – Мрачный голос стал совсем похоронным. – Будет самый дорогой мотоцикл в мире.

Картер промолчал. Мотоциклы – это для спортсменов, для студентов, для тех, кому не по карману автомобиль. Он попытался поставить себя на место Фрица. Каким надо быть идеалистом, чтобы мечтать выползти из бедности за счет безумно дорогих мотоциклов!

Что, разумеется, внушало Картеру самую искреннюю симпатию.

Дважды мотор глох, прежде чем Картер научился одновременно плавно отпускать сцепление и прибавлять газ. Неподходящая одежда мешала сполна наслаждаться ездой, поэтому Картер вернулся в дом, перетащил золото в гараж (оставив часть монет при себе, без какой-либо определенной цели). Потом переоделся в парусиновый пиджак и брюки, которые удобно заправлялись в новехонькие высокие ботинки на шнуровке. Покуда Малыш грыз на кухне кость, Картер убедился, что в пиджаке, который он не надевал несколько лет, есть всё необходимое. У него был целый список вещиц, которые могут понадобиться вне дома.

Через несколько минут, уже в черных очках, он снова уселся на мотоцикл. До поместья Буры было всего две мили, но по прямой, неинтересной дороге. Поэтому Картер выбрал длинную – лишние десять миль вдоль побережья, через железнодорожные переезды, по холмам, с которых открываются виды на озеро Мерритт. Мотор у «BMV» оказался неожиданно тихий, на скорости его тарахтенье учащалось, однако не становилось громче.

Когда на Гранд-авеню Картер впервые выключил третью передачу и прибавил газ, мотоцикл рванулся вперед так, что голова у него запрокинулась назад, и в какие-то пятнадцать секунд набрал немыслимую скорость шестьдесят миль в час.

На следующем перекрестке Картер только пробормотал: «Господи». В голове оформилось видение: он мчится на той же безумной скорости, но на кожаном заднем сиденье сидит Феба Кайл. «Господи», – снова прошептал он.

Трестл-крик, речка, которая летом превращается в крохотный ручеек, бежит с Оклендских холмов в озеро Мерритт, и Четвертая авеню идет вдоль нее. Картер никогда не замечал, какая это замечательная улица – с плавными поворотами и все более чудесными видами на залив. Направляясь к Буре, он испытывал то волнение, которое якобы должен был чувствовать при встречах с королями и властителями. Хотелось немного растянуть поездку, но надо было поспеть раньше Фило – если тот вообще придет. Без трех минут двенадцать Картер был у ворот Арбор-виллы.

Не слезая с мотоцикла, он вытащил сигарету и закурил. через некоторое время раздалось глухое «бух!» – в Арбор-вилле выстрелила полуденная пушка. Картер порадовался, что его друг еще может позволить себе эту маленькую роскошь, ибо Фрэнсис Мэрион «Бура» Смит, восьмидесятилетний владелец Арбор-виллы, за последние годы превратился из сказочного богатея в одного из беднейших людей мира.

Картер осторожно проехал через полуразрушенное поместье. От чугунных ворот отвалилась часть букв, осталось «АРБ В ЛЛ».

После разрушительного землетрясения 1906 года Бура совершил непоправимую ошибку. Видя, что уцелевшие жители собрались в Окленде, он вложил все деньги до последнего цента в покупку земли, крупнейшую со времен Испанской войны. Он приобрел все доступные участки в округах Контра Коста и Аламеда и от горы Дьябло до оклендского побережья, тысячи акров городской земли под промышленные предприятия, деловые центры, магазины, театры и жилые дома, а в придачу – сотни тысяч акров сельскохозяйственных угодий в окрестностях города.

Через год население не выросло, и Бура решил, что причина – в недостаточно развитой транспортной инфраструктуре, поэтому скупил все трамвайные компании, объединил их в одну – «Ки Рут» – и начал борьбу за трезвость вагоновожатых. В конце каждого маршрута он разместил места для досуга: луна-парк «Айдора», сады Штольцера, ботаническую выставку, публичный театр, берег Нептуна, озеро Анца.

Один из старых трамвайных вагонов стоял в поместье. Плющ обвил его целиком и забрался в разбитые окна кабины, где Бура в более благополучные годы держал обезьян. Картер прошел мимо – «BMV» пришлось оставить перед упавшим поперек дороги исполинским пальмовым стволом.

Два события, случившиеся почти одновременно, превратили Буру из мечтателя-провидца в народного героя. Сперва жители Сан-Франциско потянулись-таки в Окленд, и тамошняя недвижимость начала приносить долгожданный доход. Затем компания «Бренсон кемикал эксплорейшн» нашла в Мексикали более богатую залежь более чистой буры. В одночасье Бура, приобретший земли преимущественно на заемные средства, превратился из владельца сотен тысяч долларов в должника примерно на ту же сумму.

Это могло кончиться крахом и, вероятно, к тому шло. В один день Бура мог огрести огромные деньги на продаже недвижимости, а через час ему предъявляли к оплате векселя. Никто не ведал, каково реальное положение его дел. Бура всячески старался сохранить неопределенность: некоторые люди обеспечили бы безбедное существование себе, детям и внукам, если бы только знали, как загнать его в угол.

Поэтому, звоня в дверь усадьбы, Картер понятия не имел, будут тут сегодня угощать черной икрой или похлебкой с сухарями.