Читать книгу - "Мужской день - Борис Минаев"

– Лева! – сказала Ленка. – Я тебе желаю стать немножко повеселее!

– Точно! – заорал Колупаев. – И посильнее! Чтоб в рыло мог дать, если нужно!

– Удачи тебе, старик! – неожиданно сказал Демочка совершенно по-взрослому, серьезно и безо всякого кривляния.

Я даже обалдел. Удача? А что такое удача? Это когда везет, что ли? В это я не верил – что мне будет везти. Слишком много раз мне уже не везло.

– Чтобы денег много было! – сказал Женька. – Как у твоего отца. Хотя бы. А то и больше.

– Ну хватит! – заорал я. – Вы чего все, с ума, что ли, сошли? Это же нормальный день рождения, детский! Безо всяких тостов!

– Ничего не хватит, – сказал вдруг Сашка Белозерчев. – Я тебе желаю стать каким-нибудь там, не знаю, писателем, что ли. У тебя вроде фантазия богатая. Только сильно не ври.

– Не буду, – опрометчиво согласился я. – А ты, Бурый, чего молчишь?

Мне все эти тосты нравились все больше и больше! Жалко, правда, что почти все уже сказали.

– Мы с Серегой, – сказал Бурый, поднимаясь с места, – желаем тебе здоровья. Крепкого. Вот так вот, короче.

Тут настала очередь Сурена. Сурен вышел из-за стола, поднял бокал над головой, чтобы его хорошо видели, и сказал с большим чувством:

– Лева! Дорогой! Я желаю тебе сплясать на могиле твоих врагов! Я желаю тебе жизни, такой же красивой, как этот день! И вообще... Я желаю тебе, Лева, стать чемпионом мира по футболу.

Сурен залпом выпил лимонад и важно сел на место.

И тут случилось самое страшное. Танька Нудель вдруг заорала:

– А мы с Катюхой желаем тебе удачно жениться!

* * *

Господи, что же тут началось!

Какой-то, прости господи, бедлам...

Как раз к этому моменту Колупаев более или менее наелся и стал прыгать по дивану.

– Лева! – орал он. – Женись на Ленке! Точно! Давай я прям сейчас вас поженю!

Потом он начал кидать подушками и возиться. Девчонки визжали. Сурен пролил на пол целую бутылку лимонада.

Бурый и Демочка невозмутимо играли в шахматы.

Я открыл балконную дверь.

И Колупаев стал искать, что бы такое легкое выкинуть с балкона, чтобы никого не убило.

Ничего, кроме моих учебников, он не нашел, и уже хотел кидаться учебниками, но тут Ленка сказала:

– А подарки?

* * *

Мама с папой с утра подарили мне подарки: мячик и детский набор юного плотника (ну, это не считая нового костюма и ботинок).

Мячик мне очень понравился (кроме того, я его сам попросил), а на набор я только полюбовался – он был необычайной красоты. Маленький рубанок, маленькая стамеска, маленькое долото и маленький лобзик смущали меня тем, что я просто не знал, что с ними делать.

– Да! – с чувством сказал Колупаев. – Теперь, Лева, ты будешь выпиливать целыми днями. Не скоро, понимаешь ли, мы тебя увидим во дворе.

– Дай посмотреть! – тихо попросил меня Бурый и унес набор в другую, маленькую комнату (это, собственно, была моя комната).

Там он бережно открыл набор и стал пробовать разные пилки в лобзике. Я сразу понял, что набор надо срочно передарить Бурому, но так не делается в человеческом обществе.

А жаль.

Теперь о детских подарках.

Бурый и Серега, объединившись, купили сложную настольную игру «Золотой ключик», где нужно кидать кубик и ходить фишками по сказочной стране.

Белозерчев подарил книгу (не помню, какую). Сурен – черные очки.

Больше всего потряс меня Демочка. Он срисовал свою «Монополию» (через кальку, наверное) и принес ее мне.

– Тут это... дорисуешь тут немножко, а фишки я помогу тебе найти, – сказал он. – Это просто. Даже из монеток можно сделать. Главное дело – бумажные деньги нарисуй. Ну, знаешь, сто фунтов, пятьсот фунтов. Без денег никак.

Женька подарил домино.

Колупаев тут же стал стучать костяшками и требовать, чтобы мы играли на деньги.

Но тут вмешались девки и сказали, что у них тоже есть подарок.

Вы не поверите, но их подарок был лучше всего! То есть он лучше всего подходил ко дню рождения – потому что они подарили мне пластинку.

Это была голубая гибкая грампластинка. На ней были нарисованы (только очень плохо, как будто художник был пьян) какие-то парни с гитарами. Потом я понял, что это просто фотография так получилась.

На обороте было написано: «Вокально-инструментальный ансамбль “Веселые ребята”».

– Это же модная группа! – заорал Колупаев. – Вот это да!

Мы пошли в мою комнату, потому что там стоял проигрыватель.

Я завел его на тридцать три оборота и поставил на голубую гибкую поверхность иглу.

Началась волнующая и даже душераздирающая песня.

Вот ее слова.

Люди встречаются, люди влюбляются, женятся...

Мне же не везет в этом так, что просто беда!

Вот, наконец, вчера вечером встретил я девушку —

начали подпевать девчонки тихо и задумчиво. —

Может быть рядом,

где-то рядом она.

Вскоре мы все нестройно, но очень дружно голосили в унисон припеву:

В свой вагон вошла она!

Улыбнулась из окна!

Поезд тронул, а я вслед!

Лишь рукой помахал ей в ответ!

Потом мы перешли на другие песни.

Для этого даже не пришлось включать проигрыватель. Мы и так прекрасно знали все слова.

Если в я был султан

Я в имел трех жен, —

орали мы с Колупаевым нашу, любимую, —

И тройной красотой

Был бы окружен!

А когда эта песня всем окончательно надоела, мы тут же перешли на другую:

Хмуриться не надо, Лада!

Для меня твой смех награда!

Ла-да!

Мы стучали вилками и ножами по столу и по стульям, пели эту песню, как вдруг мне показалось, что кроме нас с Колупаем никто не веселится.

Все были заняты какими-то своими делами.

– Ну, не надоело? – спросила меня Танька Нудель. Потом она подошла к проигрывателю, покопалась там и достала маленькую пластиночку. Она ее поставила на проигрыватель, села и стала на меня смотреть.

Никуда не денешься, влюбишься и женишься! —

пела какая-то разбитная певица, —

Все равно ты будешь мой!

Я просто не знал, что делать! А что бы вы делали на моем месте?