Читать книгу - "Призрак былой любви - Джудит Леннокс"

Но перед лицом нестерпимой, невыносимой боли все, даже Дара, утратило значение. Когда боль стихала, она испытывала облегчение сродни наслаждению. Порой у нее возникало ощущение, что время вытекает из нее, по мгновениям выдавливается из ее угасающей жизни, как и ее полусформировавшийся ребенок. Схватки усилились, и она погрузилась в забытье. В какой-то момент сознание ненадолго вернулось к ней, и она вспомнила, что Дара всегда к ней возвращался. Нужно только знать, где искать, и тогда она увидит его.

Ей грезилось, что она в своей комнате в Холле; младенец, мальчик, спит в колыбели. Она открыла дверь, глянула в темный коридор. В конце коридора стоял мужчина. «Дара», — произнесла Джосси. И, улыбаясь, побежала к нему.

Тильда смотрела на гору очистков и опустошенных бобовых стручков. Нож выскользнул из руки в грязную воду, из которой на нее смотрело ее собственное отражение — бледное, озабоченное, усталое лицо. Громкий стук в дверь вернул ее к действительности. Она поспешно вытерла руки о передник.

На пороге стоял Кит де Пейвли. Он дышал с присвистом, прижимая к груди кулак.

— Джосси, — выпалил он с искаженным от усилий лицом — речь давалась ему с трудом. — В машине… Мертвая… Миссис Франклин, Джосси умерла. — Кит никак не мог отдышаться. — Ублюдок… он убил ее!

Она почти втащила его в дом. Сев на стул в гостиной, он повторил:

— Она в машине. Одна.

И это было самое ужасное. Выслушав его до конца, она сходила за священником, вызвала доктора (для Кита; Джосси уже не помог бы ни один врач — это она поняла, когда заглянула в «бентли»), потом поехала в Или, чтобы сообщить Кейтлин трагическое известие и отвезти ее к Киту. А сама все время думала: какая ужасная смерть — одна, в машине. А Кейтлин Канаван! Бедная девочка. За каких-то четыре месяца потеряла сразу обоих родителей. Кейтлин не закричала и не залилась слезами, когда Тильда сообщила ей о смерти матери. Она просто сложила на груди руки и замкнулась в себе. Только черные как уголь глаза блестели на ее маленьком белом личике. Она не произнесла ни слова, пока Тильда не повела ее через поля к дому Кита де Пейвли. Там вдруг она остановилась, глядя на невзрачное грязное здание, и взвыла:

— А как же лошади?

Утром следующего дня Кит де Пейвли снова пришел к ней домой. Вид у него был плачевный — кожа почти светится, вокруг запавших глаз пролегли синие тени.

— Кейтлин исчезла, — сказал он. Его длинные жидкие волосы падали ему на лицо. — Мне не справиться, миссис Франклин, я не смогу о ней позаботиться. Толку от меня никакого. Даже поесть приготовить… и то не знаю как.

Тильда тронула его за плечо.

— Успокойся. Наверняка есть кто-то…

— Никого нет. Ни тетушек, ни кузин. Только парочка сумасшедших двоюродных дедушек, которые с трудом сами себя обслуживают. Наш род… не отличается… плодовитостью.

Тильда поехала на велосипеде в Холл. Огромные железные ворота заскрипели, когда она стала их открывать. Она смотрела на дом, пытаясь представить, как ее мать работала здесь более тридцати лет назад, но запертые двери и пыльные оконные стекла молчали, свято оберегая свои тайны. Тильда была здесь чужой, история и богатство этого дома отторгали посторонних, и она тихо, на цыпочках, пошла через сад, опасаясь, что ее шаги потревожат недобрых призраков.

«Пусть духи-проказники меня не пугают, пусть голодные черти меня не кусают…» Как Тильда и предполагала, Кейтлин она нашла в конюшне. Было сумрачно. Девочка, кутаясь в старый вельветовый пиджак отца, прижималась щекой к лоснящейся черной шее своего пони. На мгновение Тильда приняла дочь за отца; на долю секунды Кейтлин Канаван обрела черты человека, который разрушил ее жизнь. Тильда сдавленно охнула. Кейтлин обернулась, и лицо мужчины вновь превратилось в лицо ребенка.