Читать книгу - "Кукурузный мёд (сборник) - Владимир Лорченков"

– Мой любить только кто много работать! – говорил Ибрагим.

Сам, правда, давно уже работать бросил. Время от времени, Ибрагим, – как было положено всякому турку в Германии, – снимал малобюджетное интеллектуальное кино. Сюжет его был, как правило, незамысловат. Обычно турки в Германии играли самих себя: на камеру они нюхали кокаин, трахались в жопу и с немками, а потом остепенялись и к 70 – и годам возвращались в Измир, чтобы умереть почтенными аксакалами с четками в руках, предварительно женившись на тринадцатилетней девственнице.

Сам Аурел как-то видел такое кино во Франкфурте, куда его свозил Ибрагим, чтобы было кому разгружать машину с травкой. А вечером, чтобы развеяться, хозяин взял Аурела на выставку. Там, кстати, было и много книг.

– Франкфуртский кинижный ярмарка билядь! – сказал Ибрагим.

Дал Аурелу 10 евро на ночевку, и велел быть к утру на стоянке

Аурел, спрятав «десятку», стал бродить по ярмарке. Там было полно странного вида людей в мешковатых пиджаках. Под стендом «Россия» толстый человек в, – почему-то, – шортах, говорил что-то о «русских ценностях» с, – почему-то, – восточным акцентом. А под стендом «Молдавия» Аурел, стараясь не выдать в себе молдаванина, – чтоб не просили на работу устроить, – остановился. Прищурился. Какой-то накаченный урод с нехорошей наглой ухмылкой, книжкой с надписью «Молоко и мед» и бутылкой, торчащей из кармана, что-то говорил, – и почему-то на русском языке – о феномене трудовой миграции молдаван.

– Да что ты, куепутало, знаешь о трудовой миграции?! – хотел было воскликнуть Аурел.

Но вспомнил, что могут подскочить земляки – не исключено, что и тот, который выступал, – и попросить помочь с работой. Так что Аурел сдержался. Но в мыслях вознегодовал. Для того ли мы проливали кровь, думал Аурел, чтобы всякие уебки могли пировать на костях моей поверженной Родины? С горя он даже купил себе стаканчик кофе за 7 евро, после чего понял, что сглупил. Оставшихся трех не хватало даже на картонную коробку.

Под стендом «Франция» какой-то лысый буй (Аурел не запомнил его фамилию – Эльбик?) что-то вяло мычал в микрофон.

Под стендом «Великобритания» вообще два мужика целовались.

И с виду все писателишки – кроме русского толстяка в шортах, – были с похмелья.

Глядя на них, Аурел понял, что эти люди – моральные банкроты, пустословы и ничтожества. И что они не дают Европе ничего, а та им за это – деньги.

Не ярмарка, а срам один, понял Аурел.

Вернулся к машине. Прождал до утра. Согрелся, разгружая мешки с «травкой». И уснул до самого Гамбурга, где Ибрагим дал пинка и велел помыть полы в приватных кабинках.

В одной из них Аурел и увидел лежащую на диване майора медицинских войск Национальной армии, ветерана боевых действий в Бендерах, Аурику Фамилия Строго Засекречена.

Была она, почему-то, в черной кожаной мини-юбке, перчатках с обрезанными пальцами, и лифчике в железных заклепках.

А больше на ней ничего не было.

Аурика лежала на диване и молча дрочила какому-то извращенцу.

Перевела взгляд на Аурела… Молча смотрели они друг другу в глаза. Будто на крыше бендерского роддома очутились они. Опытная, суровая и немногословная майор Аурика. Юный, необстрелянный солдатик Аурел….

Наконец, Аурел выпрямился, взял швабру в левую руку, и правой по-военному отдал честь. И сказал.

– Как же так, Аурика? – сказал он.

– А вот так, Аурел, – сказала она.

Так Аурел узнал, что Аурика навсегда запомнила его имя.

– Васт ис… Их бин здесь пройсходен? – спросил извращенец, которому продолжала дрочить Аурика.

Только тогда влюбленные вспомнили, что они не одни.

* * *

…Когда гул стих, включились софиты. В их свете стали видны все 20 тысяч собравшихся на шоу в самом лучшем цирке Гамбурга. Великолепное освещение этого европейского храма искусства – писала в специальном репортаже посланная в Германию корреспондент «Независимой Молдовы», – позволяло разглядеть мельчайшие черточки лиц граждан ЕС, пришедших насладиться великолепной постановкой-шоу по книге уроженца Молдавии, Аурела Лилина.

Загремели фанфары. Вышел на арену человек в красном фраке.

–.. – Дамы и господа, – сказал Ибрагим.

– Невероятное шоу «Белые колготки» в Бендерах, – сказал Ибрагим.

– Штурм, кровь и насилие, – сказал Ибрагим.

– Русские урки насилуют отважных медсестер молдавской армии, обученной по стандартам НАТО, – сказал Ибрагим.

– От автора шедевральных бестселлеров! – сказал Ибрагим.

И шоу началось! Скакали под восхищенные возгласы публики кони с актерами, изображавшими Конный Спецназ Молдавии, надвигались на них отряды специальных Сибирских Урок, посланных Москвой для того, чтобы задушить независимость молодой республики… Раздавались взрывы, визжали женщины и шрапнель. И на фоне всего этого разворачивалась простая, – как домотканое платье молдавской крестьянки, – история любви молдавской медсестры Аурики и паренька Коли Лилина.

Шоу было поставлено по книге Николая Лилина.

Ну, то есть, Аурела, конечно, но он специально взял себе такой творческий псевдоним, когда они с Аурикой решили бросить кабак Ибрагима и начать свое собственное дело. Сначала хотели было булочную открыть, или фруктовый лоток, да Аурел вовремя подумал о том, что это работать придется, да и удачно вспомнил выставку во Франкфурте.

– Литература, Аурика, в Европе сейчас заместо религии, – сказал он.

– Попам ничего не стоит, а быдло раскошеливается, – сказал он.

Аурика ничего не сказала. Просто взглянула на своего мальчишечку с любовью, отметив, как он повзрослел, и что если в него стрелять, то лучше всего в третью пуговицу снизу, но это уже профессиональное. Конечно, стрелять Аурика в Аурела – Николая не собиралась. Она любила его. Он никогда не попрекал ее прошлым – речь, конечно, не о Бендерах, – женился на ней, дал свою фамилию, и сделал женой богатого человека.

Да, Аурел разбогател.

Ведь книги Николая-Аурела о Бендерах и Той Войне взорвали книжный рынок Европы.

По ним ставили фильмы, спектакли, их обсуждали на ток-шоу. К ним написал рецензию один из мужиков, целовавшихся с другим мужиком под стендом «Великобритания» (Уэлш, запомнила его фамилию Аурика), и понаписал какой-то хуйни толстяк в шортах из-под стенда «Россия» в своей колонке про книги в журнале «Огонек». Аурика хотела даже ехать в Москву, вспоминать навыки медсестры-снайпера и мстить за мужа, но ей объяснили, что толстяк всегда несет хуйню, поэтому не стоит обращать на него внимания.

Да и потом, какой гений без недоброжелателей?

Недоброжелателей было немного, но они были. Говорили, например, будто Аурел-Николай Лилин все выдумал и война в Приднестровье была вовсе не такой. И что, мол, все это «развесистая клюква».