Читать книгу - "Сегодня и вчера, позавчера и послезавтра - Владимир Новодворский"

Мы выбираем себе родителей, но при этом их трудно принять такими, какие они есть. Они хотят нас вырастить согласно своим представлениям о правильности, нам же их представления кажутся неверными, устаревшими, вот мы и изводим друг друга. Мы отлично видим их ошибки и всеми силами стремимся их избежать. Но чем меньше мы стараемся походить на родителей, тем с большим изумлением обнаруживаем, наблюдая за собственной жизнью, что всё повторяется почти дословно. А ведь так хорошо всё начиналось, почему же так грустно закончилось? И страшно не хочется, чтобы наши собственные дети спотыкались на тех же местах. Но где это произошло? Почему наша жизнь покатилась по родительскому пути с незначительными изменениями? Почему эта колея оказалось настолько глубокой, что наши суперсовременные транспортные средства не сумели из нее вылезти?

Мы сами себе таких родителей выбрали, потому что нашим душам требовались именно такие испытания. Вот мы их и получили, но чтобы выбраться из колеи, сначала надо её принять. Как-то я предложил маме отпустить гнев, она категорически заявила, что уж этого-то у нее точно нет. Я попробовал ещё раз:

– Возможно, у тебя есть невостребованный гнев.

Она, уже будучи достаточно раздражена, спросила:

– Это ещё что такое?

По интонации было понятно, что ответ ее не очень интересует, ведь дети в принципе не могут быть духовными учителями для родителей, но я попробовал объяснить:

– В твоей жизни наверняка было достаточно ситуаций, когда разговор, например, с бывшим мужем, выводил тебя из себя, и ты готова была взорваться, но считала ниже своего достоинства изливать свои эмоции на собеседника, не сдерживая себя ни в форме, ни в содержании сказанного.

Мама глубоко вздохнула и заговорила, как всегда аккуратно выстраивая слова друг за другом:

– Достаточно того, что он позволял себе истерично орать. Я никогда до такого не опускалась.

Мне в ее словах почудилось согласие со мной в отношении гнева, и я поднажал:

– Но ведь эти эмоции ты заперла в себе, а эмоции – это энергия. Не нашедший в свое время выхода гнев никуда не делся. Он заперт внутри тебя, и не лежит там спокойно, а медленно разрушает тебя, ты согласна с этим?

Мама, не задумываясь, ответила:

– Какой гнев, с чего ты взял? Я всегда питала к нему самые добрые чувства. Просто он не мой человек, вот и всё.

Я не отступал:

– А как же твой невроз? Ты из-за него даже несколько раз в клинике лежала. Разве он не является следствием тяжелых переживаний, стрессов, с которыми ты уже сама не в состоянии была справляться.

Мама подчеркнуто внимательно уставилась в очередной кроссворд и, не поднимая на меня глаз, заметила:

– Какой смысл во всём этом копаться? Я ни о чём не жалею. Для меня всегда была важна свобода. Я ни обид, ни зла не держу, желаю только всего хорошего.

Я понял, что эти мне барьеры не одолеть. Страсть к свободе, воспитанная с ранних лет самостоятельность и сильный характер вылились в непростую дорогу, где было мало смирения и много борьбы. Бесконечный максимализм, возможно, подхваченный в эпоху революции её отцом, а то и зародившийся у него еще раньше, когда ее дед выставил маленького мальчика на мороз и тот потерял возможность ходить. И как выбраться из этой колеи, не видя её, не приняв ее как факт, не признав собственный выбор через это пройти? Наверное, в прошлый раз не удалось, наверное, не хватило любви, чтобы наполнить лампу светом этого чувства, и не к кому-нибудь, а к самому себе, и окинуть взглядом иные дороги и почувствовать, какая из них близка, на какой ждет радость. Не из гордыни, а потому, что любовь и жизнь неразделимы, одна из них дорога, а вторая проводник. Душу надо слушать, чтобы увидеть первую, и почувствовать вторую, а сбившись, не корить себя, а принять, обнять с любовью и идти дальше. Ведь уходя, с собой можно забрать лишь бесценный опыт, обретенный душой на Земле…