Читать книгу - "Женские убеждения - Мег Вулицер"

Главным в этом фильме был не сюжет, достаточно примитивный. Логика постановщиков была такова: для того, чтобы женщина стала популярной героиней, ей лучше носить не слишком женское имя и представлять из себя сексуальную грудастую сволочную скандалистку. Тем не менее, фильм собрал в прокате 355 миллионов долларов – возможно, в будущем будут снимать и другие фильмы с женщинами-звездами.

Выступление Грир и Лупе было совсем другим. Преходящим, куда менее масштабным – и все же аплодировали им очень долго. Потом, в фойе, их окружила стайка женщин, преисполненных энтузиазма и сыпавших вопросами.

– Мне ужасно понравились ваши слова про людей, которые дают разрешение, – обратилась одна из них к Грир. – Я прекрасно вас понимаю, со мной было такое же.

На другом конце фойе женщина средних лет подошла к Лупе и что-то вытащила из сумки.

– Это вам, – сказала она, вкладывая Лупе в руки клубок белой шерсти и спицы, на которых она начала вязать не то свитер, не то одеяльце. – Я тоже вязальщица, – пояснила женщина, причем очень громко, как будто так Лупе будет проще понять. – И вот, решила вам это подарить.

Лупе взяла и спицы, и клубок, но что было дальше, Грир не видела – ее унесла прочь одна волна, а Лупе унесла другая.

Одна из женщин обратилась к Грир:

– В моем случае это был не учитель, а соседка. Миссис Палмьери. Я иногда присматривала за ее котом, когда она уезжала. А когда она была дома, то часто приглашала меня к себе, мы обсуждали кулинарные рецепты. Она часто давала мне советы.

– А в моем, – вступила в разговор еще одна, – это был дедушка. Удивительный человек. Служил стрелком в авиации во время Корейской войны.

Когда мероприятие завершилось, Грир сказала Лупе:

– Ты просто молодец. Очень всем понравилась.

Девушка застенчиво отвернулась: от удовольствия или от смущения? Трудно сказать. Грир вспомнила слова, произнесенные Фейт по ходу лекции в Райланде. Она тогда сказала: готовьтесь, что если вы будете высказывать свои истинные мысли, далеко не все вас поймут или полюбят. «Если вас это хоть как-то утешает, – добавила Фейт, – я вас точно люблю».

Неужели такое может быть правдой? Да, подумала Грир, судя по всему, может, потому что сейчас она испытывала нечто вроде любви к Лупе Изурьета. А ее Грир знала так же мало, как Фейт – тех, кто собрался тогда в церкви колледжа.

Когда конференция закончилась, Грир и Лупе вернулись в свои гостиничные номера: их разделяла дверь, которую они поначалу не открывали. Грир легла на огромную кровать – поболтать в Скайпе с Беном, который остался в Нью-Йорке. За последнюю неделю он ночевал у нее дважды: отношения их никак не развивались, но давали физическое облегчение, его тело приятно давило сверху, будто тяжелое одеяло, руки и губы были деятельными и умелыми.

– Кажется, всем понравилось, – сказала она ему. Он приблизил лицо к экрану, простенькая камера сильно искажала пропорции лица, и она тут же вспомнила о том, как все эти годы они разговаривали по Скайпу с Кори: в Принстоне за спиной у него маячила неубранная комната, на Филиппинах разговоры происходили среди ночи, хотя в Америке была середина дня. Лицо Бена, которое она видела на экране, все еще выглядело лишь смутно знакомым, при том что они провели вместе не одну ночь.

– Отлично справилась, – похвалил Бен. – Я смотрел прямой эфир вместе с Фейт и парочкой деятелей с верхнего этажа. Все тебя очень хвалили. А с девушкой и вовсе вышло очень эмоционально.

Чуть позже Фейт получила эсэмэску: