Читать книгу - "Кровная месть. Чеченская вендетта - Ибрагим Хараев"

– Так точно… Да, товарищ подполковник!

– Тот ещё орел. Всё такой же строгий?

– Да нет, он очень хороший, мы его все уважаем.

– Знаю, знаю, его студенты особенно хороши: собрать, разобрать автомат Калашникова умеют отлично. Сам-то за сколько справишься, а?

– За пятнадцать секунд.

– За сколько? За пятнадцать секунд?

– Так точно, товарищ подполковник!

– Ты знаешь, какой норматив на «отлично»?

– Знаю, от восемнадцати до тридцати секунд.

– И что? Зачем тебе так быстро собирать его, а?

– Ну как же, товарищ подполковник, если на войне надо будет рожок поменять, ну, или затвор заклинит. Там надо всё по-быстрому.

– Причём тут война? Ты что, служить идешь или воевать? – Офицер вдруг задумался. – Хорошо, спрошу тебя прямо: ты где хочешь служить?

– В Афгане, товарищ подполковник.

– Етить твою мать, ещё один герой… – сказал Воронин, закуривая сигарету. – Слушай, я там четыре года провёл. Ты видишь, что у меня с ногой? Видишь? – раздосадованный, он встал из кресла.

– Да.

– Так вот, я там на мине подорвался. Со мной понятно, я сам этот путь выбрал давным-давно. А тебе-то чего неймётся, а? Зачем тебе Афган?

– Ну, вы же там были, да и другие ребята защищают там нашу родину.

– «Там» это ты правильно сказал. Там, а не здесь. Родину обычно защищают на своей земле, а если ты воюешь где-то на чужой, то я сомневаюсь, что это защита Родины. В общем, слушай меня, умник. Садись и давай поговорим, как мужчина с мужчиной.

– Давайте, – сказал Руслан, всё ещё не понимая Воронина.

– Через год я ухожу на пенсию. Я, как и многие другие, совершал и хорошее, и плохое. Мне уже пятьдесят, я прожил больше половины своей жизни, как говорится, стою одной ногой в могиле. Я дал себе слово, что за этот год я сделаю всё, чтобы мальчишки, особенно такие, как ты, не попали на войну, в Афган. Ты меня понял?

– Почему «такие, как я»? Я что, хуже других?

– Нет, ты не хуже и не лучше. Ты – сирота. Вот, смотри, – он достал пачку фотографий молодых парней. – Этих ребят больше нет. Они все погибли там, и четверо из них были сироты. Как и ты, понимаешь? Они могли бы жить, жениться, завести свои семьи. Но их больше нет. Понятно, всех оградить от войны я не смогу. Но таких, как ты, я не отправлю, ты понял? – он потянулся за новой сигаретой. – В общем, через месяц будет отправка солдат на Сахалин. Это очень далеко, особенно от Афганистана. Будешь служить в стройбате, заработаешь денег, после армии они тебе понадобятся. И на этом – точка. Можешь идти. И ещё… Этот разговор – строго между нами, хорошо?

Руслан вышел из кабинета, чувствуя какое-то опустошение, – он так мечтал попасть в Афган. Но Юрия Андреевича он понимал, ведь подполковник желал ему добра. Плюс ко всему, только сейчас, в восемнадцать лет, Руслан впервые осознал себя сиротой. Он – один, и умирать в его планы не входило. Он думал: как только вернётся из армии, он обязательно, не откладывая, женится. Но прежде, конечно, он влюбится. И это произойдёт именно так, как было у его родителей, как рассказывала ему мама. Он вдруг принялся вспоминать родителей, как вспоминал в первые годы после их смерти. Ему хотелось жить, но сейчас на душе было так же, как в тот день, когда они погибли. Ему захотелось навестить их могилы, которые были рядом друг с другом, как и они сами были вместе всю жизнь, с самой свадьбы.

Огромный Ил-86 оторвался от взлётной полосы в Грозненском аэропорту. Многие смотрели в иллюминаторы, махали рукой, прощаясь с любимым городом. Руслан занял своё место и сразу уснул мертвецким сном. Проснулся он, только когда самолет приземлился в аэропорту Хабаровска. Многие призывники из Грозного здесь высадились, вместо них в самолет сели другие ребята. А Руслану ещё предстояло лететь к пункту назначения – Южно-Сахалинску.

Самолет приземлился мягко. «Начало хорошее», – подумал Руслан, окончательно проснувшись. Все как-то разом поднялись, но он особо не торопился. «Куда торопиться, – подумал он. – Вся жизнь впереди. И этот отрезок тоже пройдём. Слава Аллаху, что не в морфлот на три года».

Он спустился по трапу одним из последних, офицеры уже поставили призывников в строй. Они выкрикивали фамилии, и новобранцев забирали по трое-четверо, а то и по десять человек. Какой-то капитан назвал фамилию Дадиева. Руслан вышел из строя. Капитан быстро осмотрел его, кивнул, будто самому себе подтверждая, что не ошибся в выборе, и скомандовал: «За мной». Они сели в уазик.

– Я капитан Гончаров, командир трубопроводной роты. Рота у нас не очень большая – тридцать человек. Пятнадцать «дедов», десять «черпаков», ну, и вас, «салаг» – пятеро. Порядки у нас суровые: салаги с фингалами ходят, за столом во время обеда засыпают, хоть и голодные. Видно, что «старики» их мучают. Кого ни спроси – кто об тумбочку ударился, кто споткнулся, и всё в этом роде. В общем, никто ничего не видел и не слышал… Ты меня слушаешь, солдат?

– Да.

– Не «да», а «так точно, товарищ капитан!». Понятно?

– Так точно, товарищ капитан.

– Во, так лучше. В общем, все салаги ходят с фингалами. У нас новый командир части пришёл из дисбата. Раньше всё было по-другому, как положено, точнее, как не положено, но этот командир – Гундарев – сразу предупредил всех – если узнает, что молодых солдат обижают, то офицерскому составу не поздоровится. Уже сам начальник штаба, майор Гуров, ему честь отдает строевым шагом. А о других, кто пониже чином, я вообще молчу. Он сказал, что сделает нашу часть одной из передовых в Дальневосточном округе. А если сказал – то сделает. Всего неделю здесь, а уже порядок – ой-ёй-ёй. Короче, Дадиев, я сам из Грозного, с Катаямы… Катаяму знаешь?

– Так точно, товарищ капитан.

– Во-от. Знаю, ты себя в обиду не дашь, а как эти пятнадцать дедов уйдут, мне нужен будет нормальный замком взвода. Понимаешь?

– Да.

– Не «да», а «так точно, товарищ капитан».

– Так точно, товарищ капитан!

– Спортом занимался?

– Так точно, товарищ капитан, второй взрослый разряд по боксу.

– Вот это я понимаю! А что, не смог до кандидата в мастера спорта дотянуться?

– Да я, как в институт поступил, решил, что лучше голову качать, чем бицепсы.

Этот ответ сильно рассмешил капитана. Руслан подумал, что не такой уж он грозный, каким кажется с виду.

– В общем, Дадиев, мы уже подъезжаем к части. Времени мало. Что такое трубопроводные войска, ты скоро узнаешь. Скажу одно: будешь всё делать правильно – будут у нас с тобой хорошие отношения, а не будешь – значит, хороших отношений не будет. И последнее: у нас пятнадцать двухъярусных кроватей. Внизу спят «деды», а на верхних кроватях все остальные. И только одна пустует – твоя. Естественно, твоя на втором ярусе. Так вот, полгода назад у меня уволился замком взвода, чеченец Кутуев. Зверь был, но порядок держал. И вот он уже на третий день спал на нижней койке. Намёк понял, рядовой Дадиев?