Читать книгу - "Как построить космический корабль - Джулиан Гатри"

Питер узнал о немецком физике Германе Оберте, также убежденном стороннике ракет на жидком топливе (в отличие от твердотопливных ракет), и еще об одном немце – Вернере фон Брауне, «отце “Сатурна-5”», который еще в нацистской Германии, во время Второй мировой войны, разработал баллистическую ракету «Фау-2»^[10]. Питер знал, что, если бы не фон Браун и его группа немецких инженеров, американцы вряд ли смогли бы слетать на Луну в конце 1960-х.

По выходным Питер и его друзья-соратники по ракетостроению упаковывали свои творения, включая различные радиоуправляемые самолеты, в рюкзаки и прыгали на велосипеды. Они ехали в направлении Торгово-морской академии в Кингс-Пойнте. Иногда они оккупировали футбольное поле у самых ворот академии, чтобы запускать на нем свои ракеты «Эстес». Однако обычно их довольно быстро прогоняла охрана академии.

Иногда мальчикам удавалось убедить кого-нибудь из родителей довезти их до Рузвельт-Филда, откуда Линдберг поднял в воздух свой «Дух Сент-Луиса», чтобы лететь в аэропорт Ле-Бурже в Париже. Здесь была автомобильная стоянка и большое открытое пространство. Ребята заряжали ракеты самодельным порохом, иногда получая просто хлопок, иногда фейерверк, а иногда и неожиданный взлет баллистической ракеты (одна как-то понеслась на них как огнедышащий дракон и чуть не обожгла ничего не подозревавшего Гарри Диамандиса).

Одним из лучших созданий Питера и Билли стало семейство ракет «Монго» – «Монго-1», «Монго-2» и «Монго-3», каждая из которых была выше и мощнее предшественницы. Они создали автономную систему запуска на базе микросхемы-таймера 555 Timer IC, которая должна была последовательно запускать все три ракеты. Таким образом, один из друзей мог следить за запуском, а другой – фотографировать. Это позволило им занять первое место на конкурсе разработок ракет «Эстес» и в качестве приза получить сертификаты на покупку новых ракет. Расширяя свой арсенал и путешествуя по таблице Менделеева, Питер и Билли сделали важное открытие: оказалось, что хлорат калия обладает большей взрывчатой силой, чем нитрат калия.

Кроме того, Питер обнаружил некоторые важные свойства у перхлората калия, а именно что он не только очень взрывоопасен, но и при разложении сам выделяет кислород. Он покупал это бесцветное кристаллическое вещество, обычно используемое в фейерверках, боеприпасах, бенгальских огнях и двигателях больших ракет, коробками по 2,5 кг. В ходе экспериментов он сверлил отверстия в кассетах для фотопленки и закрывал их автомобильной кузовной шпатлевкой. Однако, чтобы устроить настоящий взрыв, перхлорат или хлорат калия нужно было соединить с каким-то горючим веществом, например с серой или алюминиевым порошком. При правильной концентрации смеси она «выстреливала» из залепленного отверстия; в противном случае получалось лишь шипение или вообще ничего не происходило.

Однажды зимой, ближе к вечеру, ребята собрались дома у Йона Линна. Они наполнили кассеты различными смесями, обмотали их скотчем и подожгли на обледенелой дороге. Одна из них полетела прямо в голову одному из парней, некоторые сработали так, как было задумано, а некоторые просто пшикнули и не двинулись с места. После проведения дополнительных экспериментов был разработан новый план: предлагалось взять одно из взрывных устройств в виде кассеты с перхлоратом калия и поместить его в воду, чтобы посмотреть, что произойдет (напомним, что для горения перхлората калия кислород не нужен).

Экспериментаторы побежали за дом, где у Линнов был плавательный бассейн, который на тот момент частично замерз. Одну из кассет они поместили в воду под лед, отошли немного в сторону и стали ждать и наблюдать. Секунды шли одна за другой, но ничего не происходило. Потом они услышали приглушенный звук, что-то вроде «бу-у-ушш!». Лед приподнялся на пару сантиметров (ребята при этом отступили еще назад), а потом вроде бы осел снова. Питер почувствовал облегчение. Потом раздался отчетливый и ужасающий треск. Сьюзен, мать Йона Линна, готовившая обед, вдруг почувствовала, что их дом сдвигается с места.

В общем, жизнь все яснее показывала, что этот пригородный участок слишком мал для воплощения ракетных грез Питера.