Читать книгу - "Сфагнум - Виктор Мартинович"

— Нет, Кабан, ты мне объясни.

— Опять пришел нотации читать про антисоциальный образ жизни?

— Нет, Кабан, на этот раз все гораздо хуже. Но ты сначала объясни.

— Да что тебе объяснить, Выхухолев?

— А то объясни! — повысил голос до крика милиционер. — То объясни! А то у меня, видишь, бойцы молодые на тебя смотрят и завидуют. И спрашивают у меня: Выхухолев, а зачем нам служить в рядах милиции, если можно вон, как Кабан — бухать напропалую? Каждый день!

— Так что тебе объяснить, не понял, — равнодушно вступил в полемику восставший.

— Откуда деньги у тебя на бухло объясни.

— Ну как. Ну вот вчера я Зинаиде прицеп дров наколол. Она мне полтос дала. А полтос это на два дня хватит, если разумно распорядиться. Мне, Выхухолев, бутылки чернил на целый день хватает: три капли выпил и, если не есть ничего, ходишь под кайфом. Только перепел от них суворый. Так что я не знаю, чего тебе объяснить. Если ты в такой сложной форме выпить просишь, то иди ты на хуй, вот что. А если по-человечески за жизнь поговорить хочешь, так мой разговор такой: осенью грибки собираю, кукурузку, продаю на рынке, хватает.

— Ворует он кукурузу, с полей колхозных, — перебил Кабана Андруша.

— Зимой рыбка сушеная, я рыбачить мастак, сушу потиху. Нет, ну если ты, Выхухолев, решил бомжевать, так я тебе за три минуты всю арифметику не выдам.

— С соседских огородов он живет и вещи жены распродает, — мрачно заключил Андруша. — Вот и вся арифметика.

— Собирайся, Кабан, поедем в участок, — подвел черту под разговором Выхухолев.

— Как в участок? — удивился Кабан.

— Так в участок.

— На каком основании?

— На таком основании.

— А где санкция прокурора? Чем мотивируете арест?

— Ты, Кабан, фильмов американских пересмотрел. Какая санкция прокурора?

— Беспределишь, начальник? — профессионально изменил интонацию Кабан.

— Ну, если ты хочешь за юриспруденцию поговорить, — спокойно и веско возразил Выхухолев, — так я готов поддержать разговор. Во-первых, я тебя не арестовываю, а задерживаю. А до выяснения никакой санкции прокурора не требуется. Во-вторых, оснований у нас более чем достаточно.

— Это каких таких оснований, — сразу оробел Кабан.

Было видно, что он не очень знаком с тюремной юриспруденцией.

— Ты размахивал руками и ругался матом.

— В смысле?

— Без смысла. Свидетели, а у нас тут их трое, видели, как ты размахивал руками и ругался матом. Грубо нарушал общественный порядок.

— Так я ж дома.

— А свидетели видели тебя на улице. И это мы еще не начали говорить за то, что ты ночью натворил.

Кабан притих. События прошлой ночи вспоминались ему в весьма неясных очертаниях и путались с событиями позапрошлой ночи и всех предыдущих ночей, проведенных под сходным градусом. Кроме того, они накладывались на сновидения, которые порой носили пугающий, порой — чарующий характер, но всегда были реальны примерно в той же степени, в которой было реальным странное существование Кабана, проводимое в лихорадочном стремлении накопить на бутылку, выпить бутылку, после чего как можно скорей похмелиться новой бутылкой, потому что зависимость от плодово-ягодного вина, получаемого путем добавления некачественного спирта в брагу из полусгнивших фруктов, смешанных с дрожжами и сахаром, — страшна и по своей силе приближается к морфиновой.

— Надолго одеваться? — спросил Кабан прибито.

— Надолго. Тулуп на всякий случай возьми. Или ненадолго. Все от тебя зависит, — ответил ему Выхухолев.

Его несколько смутило, что Кабан сдался так легко: он ожидал мордобоя, погони — всего того, что потом дало бы моральное право на жесткий допрос. «Курицу не замкните», — распорядился он на улице. Ему было жалко курицы.