Читать книгу - "Звезда без любви не рождается - Эммануил Тафель"

И ничего-то в ней особенного не было, если не считать большой, высокой груди.

На следующий день съёмки возобновились и работа пошла по накатанной колее. День проходил за днём, коробки со снятым материалом всё накапливались и Меньшов уже мечтал о поездке на студию. Всё-таки в Москве было уютней и спокойнее. Вечером после съёмки он подошёл к оператору.

– Гарик, материала уже много. Пора его везти на проявку в лабораторию.

– О, старик, я понимаю куда ты гнёшь. Слетать в Москву каждый мечтает, но ты мне нужен здесь на площадке, а если принять во внимание, что через несколько дней мы заканчиваем съёмки в экспедиции, то ехать тебе самому вовсе не обязательно. Как только вся группа вернётся домой, ты сразу же сдашь материал в обработку.

– А если будет брак?

– Мы переснимем его в павильоне.

До завершения экспедиции оставалось четыре съёмочных дня и тут, как назло, пошёл дождь. На рабочем совещании было решено сделать паузу, так как весь рабочий материал был уже снят в солнечную погоду и кадры, снятые в дождь, ни при каких условиях не могли быть смонтированы. Дождь шёл не переставая три дня и ситуация сложилась критическая. Актёры должны были уезжать на другие картины, а материал экспедиции ещё не был полностью снят.

На экстренном совещании творческой группы было решено снимать вечерние, режимные кадры, на которых не будет заметно различие в погоде. Постановщики монтировали декорацию на берегу моря, осветители перетаскивали тяжеленные прожекторы и подтягивали кабели к ним, актёры учили текст новых сцен, а операторы готовили аппаратуру к съёмке под дождём.

– Возьмите несколько больших зонтов, – назидательно говорил Ованесов. – Если камера или кассеты промокнут, то может пойти брак и у нас возникнут проблемы. Режимная съёмка в один дубль и мы не должны подвести режиссёрскую группу.

– Гарик, ну что ты переживаешь! – попытался успокоить его механик Виктор Сыч, который уже давно работал на студии. – Я возьму зонты и камеру полиэтиленом накрою. Всё будет в порядке. Я ведь не первый день в кино.

– Мне бы твою уверенность, – Ованесов щелчком отбросил сигарету, отошёл на несколько шагов, а затем вернулся. – Игорь, поговори с водителем камервагена. Его машина должна быть в полном порядке. Синоптики обещают проливной дождь, так что на него вся надежда.

Меньшов встал и подошёл к оператору.

– Гарик, ты же знаешь, что наш водитель человек особенный. Я как-то нёс тяжеленный кофр и попросил его помочь. Так он даже пальцем не пошевелил.

«Каждый должен заниматься своим делом!» – вот такой у него лозунг.

– Ладно ребята, разбирайтесь сами, а я пошёл на совещание к режиссёру.

Без руководства стало как-то спокойнее и ребята заработали энергичней.

Игорь в тёмной комнате заряжал кассеты, Виктор проверял камеру и подбирал объективы, а Сергей перетаскивал в машину грузы для операторского крана.

Выезд был назначен на пять часов вечера. Ужин в столовой обычно подавали в семь, так что ребята поесть не успели и выехали на съёмку голодные и злые.

В отличии от них водитель камервагена с интересной фамилией Пузан был сыт и пребывал в хорошем настроении. Днём он выспался, а перед выездом на смену попил горячего чаю в столовой. Чай, между прочим, заварила буфетчица Любочка, которая, если верить её словам, уважала полных мужчин.

То, что на улице шёл дождь не смущало водителя. Это оператор со своими помощниками мокнет у камеры, а он хоть всю смену может спать в кабине. Его дело привезти операторскую группу на съёмочную площадку, а в конце рабочего дня отвезти в гостиницу. Правда сегодня назначена вечерняя съёмка, так что творцы закончат работу только под утро. Но это не беда, отоспаться он всегда успеет.

Камерваген выехал за город и скользя на мокрой просёлочной дороге, неторопливо поехал к месту съёмки. Темно было, хоть глаз выколи и дождь всё усиливался. При этом ветер, как бы подыгрывая дурной погоде, завывал так, что мурашки по коже бегали. Колёса на машине были хоть и не новые, но с хорошим протектором.

«Отчего же так машину заносит? – с тревогой подумал Пузан. – Как приедем на точку, разгружу аппаратуру и встану подальше, а то гляди и не выеду утром по скользкому грунту».

Минут через сорок они подъехали к декорации. Работа здесь уже шла полным ходом. Осветители расставили приборы, с весёлой руганью подтянули кабели и зажгли прожектора. Сразу же стало как-то уютней. Операторская бригада старалась не отставать. Механики выложили рельсовую панораму, камеру аккуратно укрыли полиэтиленом и поставили на штатив. Большой зонт закрепили на операторской тележке. Игорь проверил метраж плёнки в кассете и установил её на камеру.

Режиссёр начал репетицию с актёрами, а оператор прильнул к окуляру, стараясь определить границы кадра. Всё шло нормально, вот только дождь не преставая тарабанил по зонту, мешая сосредоточиться. Меньшов видел как камерваген неторопливо отъехал с площадки, выехал на пригорок и остановился там.

Съёмка началась по команде режиссёра. Актёры старательно играли, изображая искренность чувств, но процессу мешал проливной дождь и сильный ветер. Гримёры не отходили от актёров, в перерывах между дублями поправляя грим. Часа через два началось что-то невообразимое. Дождь хлестал с такой силой, что продолжать съёмку было невозможно. Актёры побежали в свой автобус, осветители погасили приборы, а операторская группа начала разбирать аппаратуру.

– Камеру с оптикой немедленно в камерваген! – кричал Ованесов, пытаясь застегнуть совершенно мокрую куртку. – Рельсовую панораму оставьте до утра!

Меньшов снял камеру со штатива и, закрывая её своим телом, понёс к машине. Пузан, надо отдать ему должное, сам открыл дверь камервагена. Игорь поставил камеру на сиденье и тут же выбежал нуружу. Надо было помочь механикам собрать штативы и забрать кофр с оптикой. Одежда вся промокла насквозь, так что терять уже было нечего. Минут через десять они упаковали аппаратуру, закрепили ремнями кофры и старший механик Виктор радостно закричал:

– Пузан, заводи мотор! Поехали домой!

Водитель, как будто, только и ждал команды. Мотор радостно заурчал, включился дальний свет и машина потихоньку тронулась. Тут же в дверь резко затарабанили. Пузан остановился и открыл дверь. Две девушки гримёрши, насквозь промокшие, с заплаканными лицами протиснулись в машину.

– Автобус ушёл, а про нас забыли. Возьмите нас пожалуйста!

Наступила неловкая пауза. Сажать посторонних в операторский камерваген было категорически запрещено, но учитывая черезвычайную ситуацию, можно было сделать исключение.

– Садитесь. Девушкам из нашей съёмочной группы мы всегда рады помочь, Меньшов встал, уступая место на переднем сидении.

Водитель включил первую передачу и они, наконец-то, тронулись. Постепенно возбуждение улеглось, в машине заработало отопление и глаза от усталости стали слипаться, но водитель Пузан, сквозь потоки воды на стекле, напряжённо вглядывался в ночную тьму, стараясь не сбиться с дороги. Миновав два крутых поворота и стараясь удержать тяжёлую машину на скользкой дороге, он надеялся, что вскоре выедет на шоссе. Но то ли он не туда заехал, то ли скорость была мала, но выезда на шоссе всё не было видно и стабильного пути не намечалось. Дорога шла в гору и они поднялись уже довольно высоко. Пузан вдруг почувствовал, что машину стало заносить. Справа от дороги шла высокая стена, а что было слева и было ли вообще, за потоками дождя не было видно.