Читать книгу - "Президент Московии. Невероятная история в четырех частях - Александр Яблонский"

Ч.: Планирую. Обязанность лидера страны – жить жизнью своего народа, поэтому постоянный контакт с каждым россиянином необходим.

«Блого-свет»: Чем будете покорять москвитян: мышцами груди, поездками на «малинах»-гробах или полетами на «Черных питонах»?

Ч.: Поправляю в последний раз. РУССКИХ людей, подчеркиваю для тех, кто плохо слышит или плохо понимает по-русски: РУССКИХ людей я буду не покорять, а постепенно завоевывать их доверие своими действиями по улучшению жизни и мощи страны, что неразрывно связано. (Аплодисменты, переходящие в овацию. Стихийно возникает гимн «Великая наша держава…»)

ТВ, Первый канал: Кого вы пригласите на вашу инаугурацию?

Ч.: Людей труда, воинов и священство. (Аплодисменты. Крики: «Господь с нами!»)

«Женщины Москвы»: Ваше любимое блюдо?

Ч.: Скрывать не буду. С хорошим русским человеком выпить полную рюмку водочки, закусить малосольным огурчиком, отварной молодой картошечкой с укропом и атлантической селедочкой, если ещё ловят (Смех, аплодисменты), – что ещё надо русскому человеку на Родине! (Овация, все встают, многие плачут. Перезвон колоколов. Стихийно возникает и ширится бетховенское «Seid umschlungen, millionen!»)

Господин Чернышев выходит на площадь перед аэропортом. Его встречают толпы людей различного возраста, особенно много молодежи, выделяются стройные ряды православных дружин в форменных одеяниях – серых комбинезонах, высоких шнурованных ботинках военного образца, с традиционной древнерусской стрижкой – «под горшок», как говорят в народе. Крики «Господь с Россией! Слава вождю! Россия превыше всего!» Тысячи рук взмывают в традиционном приветствии. Г-н Чернышев утирает набежавшую слезу. Крики радости заглушают рев приземляющихся самолетов. Солнце встает над Родиной! – Репортаж из аэропорта специального назначения «Кубинка» вел журналист всероссийского телеканала «Возрождение» Светозар Могучий.

* * *

Не туда понесло. Зря я скатился в этот националистический бред. Хотя… Это единственная сила, с которой можно начинать преобразования. И они очень воодушевлены, их радость естественна, они так жаждут перемен – аж слезу прошибло. Молодежь – горячий народ! Впрочем, слезу больше пускать не надо. Только в крайнем случае. И несколько раз подряд сказал: «русский человек», «русский человек» – ужасающая стилистическая небрежность. Авось, в шуме не заметили.

Рядом что-то зурнил циррозный журналист, но Чернышев его не слушал. Надо было определяться. Верить Л. и всем тем, кто за ним стоял, было, естественно, нельзя. Опираться на старых силовиков – самоубийственно. Финансово-промышленная элита будет приглядываться, насколько я силен и долговечен в Кремле. Стало быть, первая задача: показать всем, что я здесь всерьез и надолго.

– Послушайте, любезнейший Михал Леонтич, а это что, мода такая – носить прическу, как у Иванушки-дурачка? Я заметил, что процентов 90 из встречающих была молодежь, в основном, мужчины. И почти все – как дрессированные пингвины, которых строем пригнали в Кубинку, только одни – Иванушки-дурачки, а другие – этакие американские морские пехотинцы, только с русскими рожами. Может, поясните провинциалу.

– Без проблем, господин Претендент. Строем не пригоняли, сами пришли. Просто это у них уже в крови, выдрессировано, как вы изволили выразиться. Идти в ногу, чувствовать локоть друга. За своим вождем пойдут в огонь и в воду. А вот вожди у них р-разные. И, что хаарактерно, весьма несхожие и не очень д-дружелюбно друг к другу настроенные. Это я тщательно в-выбираю выражения. От старания даже начал за-заикаться…

– А вы расслабьтесь. Не судите по себе. Я вас не сдам. Короче…

– Короче, Иванушки – под горшок стриженные, – это люди о. Фиофилакта. Когда-то Хорьков стал набирать «сливки» общества, не очень надеясь на правоохранительные органы, решил создать свои штурмовые «антирозовые», «анти-голубые», «антиоранжевые» отряды. Брал, что можно было. Что валялось, простите за прямоту. Кто пойдет? – Студентов университетов тупыми лозунгами не соблазнишь. Так что набрал всякую шваль. Потом подвернулся Аркадий Крачковский – нынешний духовник Президента. Тогда Сева-джан и о. Фиофилакт ещё дружбанили. Поп их маленько обработал в православном ключе, стали они под Аркашей ходить. Чуть позже на арену выплыл князь Мещерский, из старинного рода, умен, богат, скрытен, импозантен. И начал исподволь набирать своих людей. Но с умом. Брал самых образованных, спортивных, честолюбивых. Не заманивал жалкими подачками, как Хорьков с Аркашей, бесплатными обедами, поездками в Москву или пользованными презервативами. Сплачивал идеей. Великая Неделимая Русь! Подвижничество, воздержание, самосовершенствование, чистота плоти и духа – вот принципы, которыми он заразил своих «орлят». И потянулись к нему! Лучшие. А их оказалось на Руси много…

– Конфликтуют с Иванушками?

– Непримиримо, но скрытно. Пока князь Энгельгардт держит руку на пульсе, крови не будет.

– Этот князь – сила?

– Бесспорно. Но за вами он не пойдет. Он человек чести. Двум хозяевам не служит.

– А вы?

– А я говно.

– Спасибо, дружок, за информацию. Будем кумекать.

* * *

Претендент Мещерскому понравился с первого взгляда. И внешность располагала, и манера вести себя, говорить с обширной аудиторией впечатляла. Хороший рост после низкорослых недокормышей радовал глаз, лицо аристократическое, породистое, но не надменное, несколько аскетичное, строгое и очень русское – без наносных случайных семитских черт, но и без аляповатой русопятости – курносости, белобрысости. Взгляд прямой, не блуждает, как у нынешних, обаятельная, бесхитростная улыбка – искренняя, но, в то же время, обманчивая: мягко стелет… Это хорошо. И главное – манера говорить, а стало быть, мыслить. Как будет действовать – это надо будет посмотреть. И помочь. Обязательно. Но говорил правильно. Искренне? – Большой вопрос. Но это и не важно. Понимает, как и что надо говорить в конкретных условиях. Чувствует публику, умеет приспособить свою лексику. Со своей русскостью и православием чуть перебрал, можно было не педалировать малосольные огурчики и картошку с укропом. Но – понимает, что именно это сегодня необходимо, что именно на этом можно взлететь на самый верх. Безусловно, в душе он либерал, это у него в крови и в воспитании. Либерал аристократического толка. Как, впрочем, и сам Мещерский. Но политическое чутье – важнейшая штука – подсказывает, время либеральных идей прошло, пик был лет 35–40 тому назад, потом стараниями мелких политиканчиков – крикунов идея была дискредитирована, ныне тлеет в подполье, в гетто кухонь дешевых панельных домов вне Стены. Здоровый национализм, замешанный на истинном, не показном, не официозном Православии, сдерживаемый в умеренных рамках (правда, сдерживаемый с трудом) – вот истинная ценность, покорившая умы и сердца россиян. И это прочувствовал Претендент! Замечательно. Говорит об этом свежо и искренне. Не бубнит заученные фразы, от которых уже изжога. Все его ответы на пресс-конференции в аэропорту – импровизация.