Читать книгу - "Загадать желание - Ольга Кай"

– Она вышла на третью ночь, но вернуться не захотела.

Да, такие истории у костра ночью рассказывать… Я прищурилась, пытаясь углядеть за зеленью листвы силуэт Горыныча – не смогла. Рядом заерзала Алинка.

– А как вы узнали, что она все-таки вышла? – робко спросила она.

Воевода усмехнулся.

– Правильный вопрос ты задала… Кто знает, может, она и вовсе не вышла. Первые две ночи Ивашка ее на берегу ждал – не дождался, а после третьей – не вернулся. Вот и вся история, – Алексей Леопольдович меч отложил, устроился поудобней, прислонясь спиной к каменной глыбе. – На руке у него был знак похожий, только линии плавные, голубые такие, словно жилы сквозь кожу светятся.

Леон молча опустился на холодный гранит, и я поднялась с бревна, уступая ему место. На душе было неспокойно, да и Ариса нет и нет.

– Я пойду, погляжу, как он там…

– Лучше не надо, – посоветовал воевода. – Хочет побыть один – пусть…

Но мне все-таки казалось, что стоит поглядеть, как бы не случилось чего.

– Осторожней там, – предупредил Леон, прищурился – тоже, видно, пытался Горыныча высмотреть. – И далеко не ходи.

Под листьями оказалось намного темнее, чем на небольшом открытом пятачке возле грота. В тени что-то шевелилось – то птичка с ветки на ветку перелетит, то прошуршит ежик. А Горыныча не видно.

– Жень…

Я обернулась резко, отчего-то испугавшись. Арис сидел под деревом возле пышного куста, цветущего мелкими звездочками. Перед ним торчал воткнутый в землю обломок меча, невесть почему не оставленный там, на поляне. В глаза Горыныч не смотрел, попросил только:

– Назови меня по имени.

Я как-то сразу поняла, что он о настоящем имени говорит.

– Валентин.

Прозвучало неуверенно. Арис кивнул, а я опустилась на корточки рядом. Что делать – непонятно. Вижу, что плохо человеку, а слов подобрать не могу. Да и нужны ли слова?

Арис сунул руку за пазуху, вытащил что-то сине-серое, мне протянул:

– Держи.

Надо же, а я совсем забыла о подарке колдуньи! Кукла безмятежно улыбалась, и ей не было дела до того, что ее скромное платьице перепачкано чужой кровью.

– Видишь, пригодилась, – Арис положил ладонь на рукоять сломанного меча, словно чтобы опереться. Отложив куклу, перевернув ее для верности вниз лицом, я осторожно тронула его плечо.

– Тебе плохо?

Он покачал головой, прикрыл глаза. Лицо казалось серым, как плохая бумага.

– Может, ты все-таки ранен? Арис!

Никакой реакции. Только пальцы стиснули рукоять.

– Арис!

Ладонь Ариса соскользнула с рукояти, тонкие травинки потянулись к его запястью, пытаясь уцепиться. Горыныч покачнулся, положил голову мне на плечо.

– Валентин! – строго позвала я, не зная, смущаться или возмущаться, но… Для возмущения причин не было. Арис просто потерял сознание.

– Женя! – голос Алины приближался, – Женя, Арис, вы где?

– Тут мы! – негромко отозвалась я.

Подруга прошла мимо, обернулась.

– Ой! Я не помешала?..

Сидеть на корточках было неудобно, я устроилась на земле, положив голову Ариса к себе на колени. Казалось, мыслям не будет покоя после пережитого кошмара, но… думала я почему-то не о разбойниках, устроивших засаду и поплатившихся жизнями, не о рассказе воеводы, а о том, как странно – вот так разглядывать спящего Ариса, заново, до мелочей изучая казалось бы знакомое лицо, прислушиваясь к дыханию, ощущая тяжесть его головы на своих коленях, борясь с желанием потрогать темный от щетины подбородок, проверить – правда ли такой колючий, как кажется.

Листья шептались над головой… Осторожно, чтобы не разбудить, я коснулась коротко стриженных волос Горыныча и улыбнулась: приятно ведь, словно дикий зверь вдруг разрешил себя приласкать. Убирать руку не хотелось, но именно в это время подруга решила меня поискать.

– Спит? – шепотом спросила она.

Я неопределенно пожала плечами. Скажешь «да», получится, что Горыныч вот так у меня на коленях и заснул, а если «нет», тогда объяснять еще… Подруга присела напротив, сочувственно покачала головой и коснулась пальцами ссадины на подбородке Ариса. Фиолетовая отметина побледнела, царапины затянулись. Горыныч улыбнулся во сне, поднял руку, прижимая подружкину ладонь к своей щеке. Но улыбка быстро пропала, а рука опустилась.

– Я думала, он вообще улыбаться не умеет, – пробормотала Алина.

– Все умеют, наверное, – я повнимательней пригляделась к нашему спящему спутнику. Сейчас лицо его уже не казалось таким бледным: видно, пошел на пользу вынужденный отдых.

В небе сверкнуло, и над лесом прокатился низкий рокот приближающейся грозы. Ветер налетел, раскачивая верхушки деревьев, но здесь, внизу, было спокойно, и хотя по листьям изредка стучали капли, до земли они не долетали.

– Скоро дождь начнется, – Алинка поежилась. – Надо бы разбудить.

Будить не хотелось – пусть бы еще поспал. Я положила Арису на плечо ладонь, передавая силы. Рядом послышались шаги, и скоро к нам присоединился Леон. Я вздохнула, сочувственно посмотрела на ничего не подозревающего, мирно спящего Горыныча – вряд ли ему приятно было бы знать, что его вот так дружно разглядывают.

– Арис! – позвал Леон. – Арис, проснись!

И легонько потормошил за плечо. Горыныч досадливо поморщился, провел по лицу ладонью, потер лоб и, наконец, открыл глаза. И уставился на меня, явно не понимая, что происходит.

От этого взгляда мне стало неловко.

– Дождь собирается, – Леон выпрямился. – Идем.

Горыныч поднялся, тряхнул головой, словно отгоняя дремоту, и пошел первым.

Воевода нас ждал возле грота. От редких капель спасала пышная крона липы. Арис остановился в нескольких шагах перед ним, не обращая внимания на дождь.

– Дурак ваш Ивашка, – сказал он, – и невесту не выручил, и не отомстил.

– Дурак, ясное дело, – согласился Алексей Леопольдович. Хмыкнул в усы. – Ты не сердись на меня, я ведь не для того рассказал, чтобы лишний раз по больному ударить. А чтобы ты подумал, как бы с этим договором поступить, чтобы хозяин Заповедного леса тебе имя вернул.

– Подумаю, – отмахнулся Горыныч и спрятался от дождя под дерево.

– И не винил бы себя напрасно из-за змей и сонной воды, – совсем тихо произнес воевода. Посмотрел на Ариса, тот на него. Горыныч усмехнулся, воевода похлопал его по плечу. – Обошлось ведь. С кем не бывает?