Читать книгу - "Звезда Козодоя - Миядзава Кэндзи"

Вдруг что-то прохладное упало на него. Козодой открыл глаза. С молодого стебелька мисканта скатилась росинка. Уже совсем стемнело, на иссиня-черном небе мерцали звезды. Козодой взлетел ввысь. И этой ночью гора была все еще красна от огня. Козодой описал круг при свете тусклых отблесков пожара в холодном сиянии звезд. А потом еще один. Наконец, он решительно устремился к созвездию Орион, украшающему небо на западе, и закричал:

— О, звезды, голубые западные звезды! Возьмите меня к себе. Пусть я сгорю и погибну, мне все равно!

Однако Орион продолжал петь песню отваги, не обращая внимания на Козодоя. Козодой чуть не расплакался, стал планировать вниз, а затем остановился и сделал еще один круг. На сей раз, он устремился на юг к созвездию Большого Пса.

— О, звезды, голубые южные звезды! Возьмите меня к себе. Пусть я сгорю и погибну, мне все равно!

Большой Пес, красиво мерцая голубым, фиолетовым и желтым огнем, ответил:

— Что за ерунда! Кто ты вообще такой? Всего лишь птица! Чтобы на твоих крыльях добраться сюда, потребуются миллиарды и миллиарды лет, — и Большой Пес отвернулся в другую сторону.

В отчаянии Козодой спланировал вниз, а потом сделал еще два круга. И снова решительно устремился теперь уже на север, к созвездию Большой Медведицы.

— О, звезды, голубые северные звезды, возьмите меня к себе! Большая Медведица спокойно ответила:

— Что у тебя за каша в голове? Как тебе вообще пришло на ум такое? Остуди свою голову. Окунись в море, по которому дрейфуют айсберги, а если нет поблизости моря, то лучше всего подойдет стакан воды со льдом.

В отчаянии Козодой спланировал вниз, а потом сделал еще четыре круга. И снова он поднялся вверх, к созвездию Орла, которое только что взошло на востоке, по другую сторону Млечного пути.

— О, звезды, белые восточные звезды, возьмите меня к себе! Пусть я сгорю и погибну, мне все равно!

Орел надменно ответил:

— Нет, нет, нет! Не может быть и речи. Для того, чтобы стать звездой, требуется соответствующее положение. Да и деньги тоже.

Выбившись из сил, Козодой сложил крылья и камнем полетел вниз. До земли оставался всего один сяку,[110]его слабые ноги уже почти коснулись травы, как вдруг он внезапно, словно ракета, вновь взвился вверх. Долетев до середины неба, Козодой напрягся и взъерошил перья, как обычно делает орел, преследующий медведя. А затем высоким-высоким голосом крикнул: «киси-киси, киси-киси, киси-киси». Крик был очень похож на соколиный, и птицы, спящие в полях и лесах, открыли глаза и, дрожа от страха, взглянули в звездное небо.

А Козодой поднимался все выше и выше. Вот уже и пожар на горе стал похож на окурок непогашенной сигареты. А Козодой летел еще выше.

От холода дыхание замерзало прямо в груди. Воздух стал Разреженным, приходилось все сильнее работать крыльями.

Но звезды ничуть не стали ближе. Грудь Козодоя вздымалась, как кузнечные меха. Холод и изморозь вонзались в него острыми мечами. Крылья совершенно занемели. Он воздел вверх глаза, полные слез, и еще раз посмотрел в небо. Таковы были последние мгновения жизни Козодоя. Он уже перестал понимать, вниз ли он летит или вверх. На душе у него стало спокойно, а большой клюв, из которого сочилась кровь, чуть загнулся в сторону, как будто он улыбался.

Через несколько мгновений Козодой широко раскрыл глаза. Он увидел, как его тело объяло синее свечение, похожее на фосфорический огонь, который медленно горел в небе.

Рядом было созвездие Кассиопеи. Позади мерцал бледно-голубым светом Млечный Путь.

А звезда Козодоя продолжала гореть. И горела она еще долго-долго.

И горит она до сих пор.