Читать книгу - "Советы залетевшим - Татьяна Соломатина"

Недавно мне позвонила весьма состоятельная приятельница.

— Я беременна! — деловито проговорила она в трубку.

Я была крайне удивлена тоном, более уместным на заседании совета директоров, нежели при доведении до сведения общественности подобного радостного события.

А событие для приятельницы было действительно радостным. Она давно хотела ребёнка. Желательно — девочку. Потому что сын двадцати лет от роду у неё уже имелся. Рождён он был в смутные времена — в начале девяностых. Приятельница была ещё далеко не так состоятельна как нынче. По правде говоря, у неё тогда не было ничего, кроме студенческого билета. Ни собственной жилплощади, ни лишней пары обуви, ни возможности поглощать морепродукты с видом на океан и обратно, ни брендовой сумки, стоимостью в пару сотен метров вечного ремонта Минской трассы. Даже мужа не было. Отсутствие всего вышеперечисленного не помешало ей родить здорового, крепкого, голосистого мальчишку. В самом обыкновенном районном родильном доме, безо всяких предварительных договоров, в самую обыкновенную дежурную смену. Без проблем. Мальчишка вырос в здорового, крепкого, голосистого мужика. Воспитывая его, она умудрилась не только выжить, но и значительно улучшить качество жизни, работая сперва «на дядю», а затем и создав свой собственный бизнес. Сеть аптек — чтобы было понятней, что нынче у неё на повестке дня не степень жидковатости щей, а величина и чистота бриллиантов. Не так давно она вышла замуж. Успешно или нет — не мне судить. И возжаждала второго ребёнка. Справедливости ради: не потому что вышла замуж, и не потому что муж хотел «своего». Просто так совпало. Хотела — и несколько лет у неё не получалось. И вот наконец она беременна! Ура! Но «ура!» застряло у меня в горле, потому что уж слишком тон был озабоченный. Деловито-озабоченный.

— Мои поздравления, — поначалу автоматически включилась я в режим формальной вежливости. — Ты что, не рада?! — следом выскочила из меня удивлённая живая тётка.

— Рада, конечно, — коротко ответила приятельница. — У меня к тебе такой вопрос: хочу рожать в Америке. В США, — уточнила она.

— И в чём вопрос?

— Расскажи мне, как там рожают?!

— Э-э-э. Понимаешь ли, дорогая, «там», как и «тут», а также на островах Папуа Новая Гвинея, рожают плюс-минус одинаково через плюс-минус одни и те же места. Плюс-минус мальчиков или девочек.

— Уточняю вопрос, — не прониклась моей иронией приятельница. — В каких условиях там рожают? Подробности? Детали?

— Это зависит от множества факторов. Одно дело, если ты добропорядочный республиканец из Бостона. Республиканка. Или же демократ на пособии, проживающий в палатке под одним из банков Нью-Йорка ли, Сан-Франциско ли и не стирающий носки исключительно в знак протеста. Демократка. Но ты — нитои не другое, потому что гражданство у тебя, насколько я помню, всё ещё РФ. Поэтому рожать в США тебе будет дорого.

— Деньги значения не имеют! — отрезала подруга.

— В любом случае — недёшево. Возможно не так запредельно дорого, как в люксе на Севастопольском, но мошной потрясти придётся.

— Я буду рожать во Флориде, я нашла контору, занимающуюся организацией родов в Майями.

Далее минут двадцать приятельница рассказывала, какие услуги предоставляет «контора». И сколько это стоит. Я пару раз вздрогнула — причём отнюдь не мысленно и не прочим образом фигурально. Хорошо, что на свете есть люди, для которых деньги не имеют значения.

— Так ко мне какие вопросы? — ещё раз уточнила я, терпеливо прослушав информацию.

— Ты же была в США!

Приехали! Да, была. Но была, а не рожала! Я была в Массачусетс Дженерал. И в Бригем энд Вимен. И даже в Сант-Элизабет. И всё это в пределах Бостона, где уровень оказания комфорта — не путать с уровнем оказания помощи, — разнится не только от клиники к клинике, ной в пределах каждого отдельно рассмотренного медицинского учреждения. Я также знаю, что посреди бескрайних просторов Огайо, Айовы или же Небраски на ближайшие пятьсот километров может оказаться один-единственный, простите, фельдшерско-акушерский пункт — называться он, разумеется, будет иначе, что сути не меняет, — где будет сидеть голубоволосая старушка Молли, окончившая постпенсионные интернет-курсы парамедиков, у которой будет много таблеток аспирина. Одна тонна аспирина — от головы, другая — от живота. Конечно же, я утрирую. Но не так сильно, как может показаться. Там же хорошо, где нас нет? А в уездных американских городках нас нет. Возможно, именно поэтому в американских уездных городках действительно лучше, чем в наших.

— Я ничего не могу сказать тебе о родах в Майами, — ответила я приятельнице.

— Но как ты считаешь, американские врачи хорошие?

— Хорошие. Могу тебе дать личные контакты в Нью-Йорке и Бостоне. Все остальные опции и услуги от «конторы», перечисленные мне в ухо, находишь самостоятельно. Квартиры, нотариусы, переводчики есть везде. Всё то же самое, минус процент «конторы».

— В общем, изучи вопрос, я тебе сейчас в почту ссылок накидаю на личный опыт разных баб в разных странах! Скажи мне мнение специалиста. Или, может, мне в Израиле рожать? Или в Германии? Как думаешь?

— Да ничего я не думаю!

— Ладно, до связи!

Ровно через пять минут — неудивительно, что приятельница успешна в бизнесе, — в почту упали ссылки на рассказы женщин, имевших опыт родов за границей. Лечь под этот танк было проще, чем объяснять ему, что ложиться под него бессмысленно; что пара-тройка или же десятки-сотни-тысячи русскоговорящих беременных, рожениц и родильниц никак не влияют на среднюю температуру по палате здравоохранения различных государств; что личный опыт — вещь уникальная; что каждый из нас — индивидуальность в том числе, в анатомическом и физиологическом смысле, несмотря на то, что собраны мы по одному единожды утверждённому проекту; и что одной бабе хорошо, другой — невыносимо. Так что я прилежно прочитала все тексты, открывшиеся по присланным ссылкам. И если вы думаете, что ниже будет подробный аналитический обзор — то сильно ошибаетесь. Даже того пальца нет — не то что двойных слепых рандомизированных исследований, — из которого можно высасывать наукообразность, многими нашими соотечественницами принимаемую ни много, ни мало — за «доказательную медицину». Даже слово «медицина» рядом стоять не будет. Будет разговор приятельниц на лавочке.