Читать книгу - "Что я любил - Сири Хустведт"

Я обещаю не лгать.

Я обещаю не красть.

Я обещаю не уходить из дому без разрешения.

Я обещаю не вести без разрешения телефонных разговоров.

Я обещаю полностью выплатить сумму, которую украл у Лео, из своих карманных денег, а также из денег, которые я заработаю этим летом, следующим летом и в будущем.

Внизу стояла подпись, нацарапанная полудетскими каракулями. Один из экземпляров этого документа до сих пор хранится у меня в столе среди бумаг.

В течение всего лета каждую субботу Марк появлялся у меня на пороге с конвертом в руках. Пройти я ему никогда не предлагал, поэтому прямо в прихожей он вынимал из конверта деньги, пересчитывал купюры, отдавал их мне из рук в руки и уходил. Я закрывал за ним дверь, шел в комнату и заносил сумму еженедельного погашения долга в специальный блокнотик, лежавший у меня на письменном столе. Марк расплачивался со мной из жалованья, которое он получал в булочной здесь же, неподалеку, в Гринвич-Виллидж. Его взяли туда кассиром. Каждое утро Билл за руку отводил его на работу, а в пять часов за ним приходила Вайолет. Прежде чем вести его домой, она всякий раз спрашивала у владельца булочной, мистера Вискузо, как Марк сегодня работал, и в ответ неизменно слышала: — Замечательно! Он у вас просто молодчина!

Наверное, мистер Вискузо от всей души сочувствовал Марку, которого чрезмерно опекают родители.

Кроме ближайших родственников, меня и нескольких сослуживцев, единственным человеком, с которым общался Марк, была Лайза. Не реже двух, а то и трех раз в неделю она приходила к нему, чаще всего с книгой под мышкой. Вайолет рассказывала мне, что все эти фолианты Лайза покупала специально для Марка в отделах популярной психологии, какие есть в любом книжном. Сии руководства по обретению "внутренней гармонии", которые пестрели увещеваниями вроде: "Нужно прежде всего полюбить самого себя" или "Необходимо подавлять подспудные сомнения, которые не дают тебе ощутить себя абсолютно счастливым и полноценным". Лайза с готовностью подключилась к делу нравственной перековки Марка и проводила с ним долгие часы в беседах о путях самосовершенствования. Вайолет утверждала, что все время, свободное от работы, еды и обретения душевного покоя в компании Лайзы, Марк тратил на сон.

— Ничего больше не делает. Только спит.

В конце августа Билл полетел в Токио на подготовку выставки своих дверей. Вайолет с Марком остались одни. Билл улетел в среду. А в четверг около девяти утра Вайолет спустилась ко мне в халате.

— Марк сбежал, — с порога сказала она, после чего прошла на кухню, налила себе чашку кофе и села за стол напротив меня. — Вылез через окно, потом по пожарной лестнице поднялся на крышу. Там есть дверца на лестничную площадку, я думала, она заперта, а сегодня утром проверила — открыта. Так что он по лестнице просто спустился вниз и вышел через парадное. Я уверена, он это делает постоянно, просто обычно успевает вернуться на рассвете. Так что ночи напролет он гуляет где-то, а потом днем отсыпается. И я бы сама ни о чем не догадалась, просто сегодня ночью, часа в два, нам позвонили.

Голос Вайолет звучал приглушенно.

— Я даже не знаю, кто это был. Какая-то девчонка, она не сказала, как ее зовут. Позвонила и спросила, не знаю ли я, где сейчас Марк. Я сказала, дома, но подзывать я его не буду, потому что он спит. Черта лысого, говорит, он спит, я его только что видела. И в трубке такой галдеж! Уж не знаю, откуда она мне звонила, наверное, из клуба какого — нибудь. Заявила, что хочет мне помочь. Вы, говорит, должны знать правду. Вы же его мать. И знаешь, Лео, я почему-то не сказала, что я ему не мать. Я просто слушала. Мне, говорит, надо вам кое-что рассказать.

Вайолет перевела дух и глотнула из чашки.

— Может, это все вранье, но она сказала, что Марк и Джайлз каждую ночь вместе. Знаешь, она еще что сказала? "Секс-монстр вышел на охоту". Ты что-нибудь понимаешь? Я даже спросить ни о чем не успела, она мне не дала слова вставить, Джайлз, говорит, в Мексике купил мальчика.

— Купил?

— Прямо так и сказала, купил. Родители продали его Джайлзу за несколько сотен долларов. Этот мальчишка, Рафаэль, якобы влюбился в Джайлза, тот наряжал его, как девочку, и сперва все таскал за собой. Какая-то темная история. В общем, однажды ночью они страшно поссорились, и, как она утверждает, Джайлз отрезал парню мизинец. Потом, правда, повез его в приемный покой, палец ему пришили, но мальчишка вскоре после этого пропал. И еще она сказала, что ходят слухи, будто Джайлз его убил, а труп бросил в Ист-Ривер. Она мне так и сказала: "Я хочу вас предупредить. Этот человек — маньяк, а ваш сын у него в когтях". И повесила трубку.

— Билл знает? — спросил я.

— Ну, я звонила в отель несколько раз, оставила для него сообщение, но тревогу бить не стала. Сам посуди, что он сможет сделать, если он в Токио?

Казалось, мысли Вайолет были где-то далеко.

— Знаешь, что хуже всего? Мне страшно.

— Ну, даже если малая толика всего этого имеет хоть какое-то отношение к действительности, то тут любому станет страшно. Джайлз — личность жуткая.

Вайолет открыла было рот, чтобы что-то сказать, но ничего не сказала и молча кивнула, потом отвернулась от меня, и я залюбовался ее шеей и профилем. Она все еще была хороша, может быть, с возрастом стала еще краше. Теперь она сама и ее лицо находились друг с другом в гармонии, которой не было в юности.

Через три дня, в воскресенье, Марк объявился у Люсиль. Как мне рассказали Билл и Вайолет, он клялся и божился, что ни разу за все время ареста из дому не убегал, что вся история с Рафаэлем — это "полная туфта", что он сбежал к "ребятам", потому что "его все достало". Прошла еще неделя, и он совсем переехал к Люсиль. Начался учебный год. Каждую пятницу либо Билл, либо Вайолет встречали его на вокзале, ехали с ним на метро к доктору Монк, ждали его, пока шел прием, а потом конвоировали на Грин-стрит. Домашний арест продолжался.

В течение последующих месяцев в поведении Марка отчетливо просматривалась периодичность, которую я про себя назвал "циклическим кошмаром". Несколько недель кряду все шло замечательно. Он носил из школы четверки-пятерки, был добрым, покладистым, охотно помогал родителям и исправно выплачивал мне долг из своих карманных денег. Билл и Вайолет наперебой сообщали мне, как их долгие беседы с Марком о доверии, честности и взаимных обязательствах постепенно "наставляют его на путь истинный". На приеме у доктора Монк маль чик выкладывает все, что у него на душе, и там тоже налицо "положительная динамика". Так вот, именно в тот момент, когда у всех вокруг в приливе осторожного оптимизма притуплялась бдительность, Марк вдруг пускался во все тяжкие. В октябре Вайолет среди ночи обнаружила, что его кровать пуста и с ним вместе исчезла вся наличность из ее кошелька. Он вернулся домой только через день под утро. В ноябре муж Люсиль, Филип, собираясь на работу, заметил на своей машине огромную вмятину, которой накануне не было. В декабре Билл решил сходить с сыном пообедать. Они заказали по гамбургеру, тут Марку понадобилось в туалет, и он вышел из-за стола. Объявился он через три дня, и не у Билла, а у матери. В феврале учитель истории нашел Марка в мужском туалете. Его рвало. В рюкзаке у него оказалась литровая бутылка водки, а в кармане — седативные пилюли, кажется, валиум.