Читать книгу - "Оскорбление нравственности - Том Шарп"

Чувства констебля Элса, наблюдавшего за концом «Белых леди», не были столь противоречивы, как у комманданта. Ему вообще несвойственна была раздвоенность натуры. Если он о чем и сожалел, то только о том, что его усилия выкурить обитателей особняка завершились столь всесокрушающим успехом. Он все же надеялся, что пламя заставит хотя бы некоторых из оставшихся в живых членов «клуба Дорнфорда Иейтса» спасаться бегством через открытую степь, и тогда их можно было бы, не торопясь, перестрелять там по-человечески. Особенно сожалел Элс о том, что ему не удалось как следует проститься со своим недавним хозяином. Ему очень хотелось отправить «Английскую розу» на тот свет, притом растянув этот процесс по возможности дольше и сделав его предельно невежливым, чего, по его мнению, полковник вполне заслуживал.

Не успел еще остыть пепел, а констебль Элс уже рылся на пожарище, собирая и пересчитывая трупы и лично желая убедиться, что ошибок или неопознанных не будет. Ему удалось найти даже оплавившиеся украшения миссис Хиткоут-Килкуун, и потому, когда розыски были завершены, Элс был уверен, что кое-кого не хватает.

Бродя по пожарищу, он снова и снова пересчитывал тела.

— Здесь только одиннадцать, — доложил он сержанту Брейтенбаху, неприязненно наблюдавшему за его действиями.

— А какая разница, — бросил сержант.

— По-моему, существенная, — ответил Элс. — Должно быть тринадцать.

— Он посчитал что-то в уме. — Нет, неверно, — сказал он наконец. — Еще одного не хватает.

— Сколько было в доме слуг? — спросил сержант.

— Я только людей считаю, — обиделся Элс, — кафры не в счет.

— Так кого же не хватает?

— Похоже, полковника, — огорченно произнес Элс. — Ловкий, поганец. Вечно улизнет.

Сержант Брейтенбах заметил, что это не такое уж плохое качество, но все же направился к броневику и постучал в дверь.

— Ну что там такое? — сонным голосом отозвался коммандант.

— Элс говорит, что полковник удрал, — сказал сержант и поразился мгновенной перемене в поведении комманданта Ван Хеердена.

— Собак сюда! — лихорадочно завопил коммандант. — Пускайте собак! Во что бы то ни стало найти негодяя! Пока сержант Брейтенбах отдавал распоряжения проводникам доберман-пинчеров, констебль Элс отправился на псарню, и вскоре вся гравийная площадка перед бывшим домом была заполнена рычащими полицейскими собаками и гончими, причем те и другие явно оспаривали право друг друга находиться в этом месте. Оказавшийся в центре этой волнующейся массы коммандант Ван Хеерден, пораженный и раздраженный тем, что муж миссис Хиткоут-Килкуун все еще на свободе и теперь, видимо, обозлен вдвойне, старался, как мог, избежать укусов.

— Джейсон, лежать! Снарлер, лежать! — тщетно выкрикивал он, стараясь воспроизвести ту волшебную формулу, которая так прекрасно сработала тогда в лесной лощине. На этот раз она оказывалась бесполезной. Занятые собственными делами, гончие рычали и кидались друг на друга все ожесточеннее, и коммандант уже было подумал, что они загрызут его до смерти. Но тут подъехал на своей маленькой коренастой лошадке Элс, ведя в поводу гнедую кобылу миссис Хиткоут-Килкуун. Коммандант с благодарностью взгромоздился в седло и огляделся вокруг.

— Пожалуй, меня можно назвать предводителем, — с гордостью произнес он. Элс протрубил в рог, и своры двинулись из ворот в поле.

— Предводителем чего? — поинтересовался Элс, когда они тронулись вслед за собаками.

Кхшмандант посмотрел на него как на идиота.

— Полицейской охоты, разумеется, — ответил он и, пришпорив гнедую, поскакал вслед за гончими, которые уже уловили запах «Английской розы». Смесь «Шанели № 5» и анисового семени, конечно, невозможно было не уловить. Ее почувствовали даже доберман-пинчеры, зловеще мчавшиеся следом за гончими. Занимался рассвет, и собаки увеличили темп.

То же самое сделал и полковник Хиткоут-Килкуун, не расслабившийся после сна и потому не сумевший избавиться от жестоких объятий корсетов своей супруги. Когда он неуклюже ворочался в зарослях, пытаясь скинуть с себя эту гадость, полковник услышал звук рога, в который протрубил Элс, и безошибочно понял смысл этого сигнала. Когда первые гончие показались на горизонте, примерно в миле от этого места, полковник покинул свое убежище и устремился к реке. На бегу он содрал с себя те причиндалы костюма «Английской розы», которые удалось сорвать. Бледно-желтая жоржетка, ее колоколоподобные рукава, шляпка из итальянской соломки и маленький передник — все они остались валяться в вельде, как трогательные и жалкие напоминания об имперских мечтах. Добежав до берега реки, полковник на секунду замешкался, а потом бросился в воду. «Надо сбить их со следа», — подумал он, вынырнув на поверхность, и замер, предоставив течению спокойно нести себя вниз.

— Улизнул! — воскликнул Элс, когда гончие сгрудились кучей над обрывками брошенной полковником одежды.

— Вижу, — ответил коммандант, брезгливо разглядывая рваные куски чего-то розового. — А ты уверен, что это не костюм майора Блоксхэма? — спросил Ван Хеерден. — Он говорил, что обычно носит розовое.

Но Элс вместе с гончими был уже у реки и что-то вынюхивал в воздухе.

— Вот он куда направился, — решил наконец Элс, указывая вниз по течению, и, подудев в рог, двинулся вдоль берега реки. Коммандант Ван Хеерден не спеша поехал за ним следом.

Встало солнце, и вместе с ним к комманданту внезапно пришло чувство сожаления. Торопиться было уже некуда и незачем. Элс взял след, почуял кровь, и коммандант по собственному долгому опыту знал, что теперь жертва от него не уйдет. А кроме того, от претензий со стороны БГБ он себя обезопасил. Все ошибки и просчеты Веркрампа похоронены под развалинами имения «Белые леди». Сейчас, когда у него были одиннадцать трупов и триста фунтов взрычатки в качестве прямых улик, никто не посмеет сказать, будто бы он, коммандант, сработал неоперативно. Наконец-то он почувствовал себя в безопасности, и вместе с этим приятным ощущением к нему вернулось стремление к благородным поступкам. Несомненно, погоня по пересеченной местности за пожилым полковником, переодетым женщиной, было занятием не для джентльмена. В этом было что-то презренное, что-то подлое и отталкивающее. Бросив последний раз взгляд вслед бесхвостым доберман-пинчерам, чьи силуэты зловеще мелькали среди ив, коммандант развернул гнедую и медленно поехал назад, по направлению к дому. По дороге ему навстречу попался бронетранспортер, в котором ехал сержант Брейтенбах. Коммандант, движимый ожившими в нем самыми благородными порывами, направил сержанта в противоположную сторону.