Читать книгу - "Ева Луна - Исабель Альенде"

Дочери Бургель и Руперта забеременели практически одновременно, перенесли бок о бок все осложнения первых трех месяцев беременности, обе растолстели, как парочка нимф с картин эпохи Возрождения, и произвели на свет первенцев с разницей в несколько дней. Бабушка с дедушкой вздохнули с облегчением, не обнаружив у младенцев никаких признаков патологии или отклонений от нормы, и закатили роскошный праздник по случаю двойного крещения, на который потратили немалую часть своих сбережений. Приписать отцовство Рольфу Карле, пусть даже втайне, молодые мамаши не могли, как бы им ни хотелось; на то были веские причины: во-первых, от новорожденных пахло воском, а во-вторых, сестры к тому времени уже больше года не имели удовольствия позабавиться с любимым кузеном. На то не было недостатка доброй воли, причем с обеих сторон, но дело осложнялось тем, что мужья обеих молодых женщин оказались куда сообразительнее и проницательнее, чем предполагалось изначально, и не позволяли кузену оставаться с сестричками наедине даже на несколько минут. Рольф стал заезжать в колонию все реже и реже, во время этих визитов дядя с тетей наравне с обеими кузинами закармливали его всяческими лакомствами и даже утомляли своим вниманием и желанием сделать для него что-нибудь приятное. К этому квартету присоединялись и жаждавшие докладов о столичной жизни мужья обеих сестер; таким образом, акробатико-эротические упражнения, с таким успехом практиковавшиеся когда-то веселой троицей, сами собой сошли на нет. Однако, когда кузену и двум его любовницам-кузинам удавалось ненадолго остаться в одной из пустых комнат пансиона или просто прогуляться по ближайшей сосновой роще, они от души веселились, вспоминая старые добрые времена.

Через несколько лет у обеих сестер снова случилось прибавление семейства. Они свыклись с уготованными им судьбой ролями матерей семейств и верных жен, но не потеряли той свежести, которая заставила Рольфа Карле влюбиться в них обеих с первого взгляда. Старшая по-прежнему была более смешливой и игривой, использовала в речи выражения, достойные самого отчаянного пирата, и могла выпить пять больших кружек пива кряду, не теряя при этом ни связности речи, ни координации движений. Младшая по-прежнему вела себя скромнее, что лишь подчеркивало очарование ее утонченного кокетства, делавшего ее такой соблазнительной; впрочем, нельзя не признать, что к тому времени она успела растерять некоторую часть подросткового обаяния, благодаря которому она так походила на полураскрывшийся бутон диковинного цветка. От обеих по-прежнему пахло гвоздикой, корицей, ванилью и лимоном; одного намека на эти запахи в любом сочетании хватало, чтобы зажечь огонь в душе Рольфа, что, собственно говоря, и происходило, когда он находился порой за тысячи километров от своих подружек; просыпаясь по ночам в огне любовной страсти, он прекрасно знал, что в эти минуты они либо не спят и думают о нем, либо видят его в своих самых сладких снах.

Бургель и Руперт тем временем потихоньку старели, сами того не замечая в ежедневных заботах; они по-прежнему разводили собак и подвергали серьезному испытанию пищеварение заезжих туристов, год за годом совершенствуя свои экзотические кулинарные рецепты. Они все также ругались по пустякам и все более нежно относились друг к другу. Смотреть на них было одно удовольствие. Годы, прожитые вместе, стерли все различия между супругами, и теперь они походили друг на друга и душой, и телом как две капли воды, как близнецы-двойняшки. Они иногда пользовались этим сходством, чтобы повеселить внуков. Делалось это следующим образом: тетя разводила мучной клейстер, приклеивала себе специально приготовленные шерстяные усы и надевала одежду мужа, а дядя Руперт, в свою очередь, надевал набитый всякими тряпками бюстгальтер жены и натягивал ее юбку. Этот маскарад неизменно вызывал у детей, да и у всех членов семьи просто щенячий восторг. Правила проживания в пансионе как-то сами собой постепенно смягчились, и теперь в их доме по выходным останавливалось немало пар, чьи отношения не были никоим образом узаконены. Старики-хозяева не просто терпели, а даже приветствовали таких гостей, потому что знали: любовь, особенно земная, плотская, положительно сказывается на состоянии мебели и несущих деревянных конструкций дома. Сами они в свои годы уже не пылали былой страстью, несмотря на ежедневно съедаемые огромные порции любимого блюда-афродизиака. Влюбленных в их доме теперь принимали с искренней симпатией, никто не задавал лишних вопросов о семейном статусе, ключи от лучших комнат вручали без долгих формальностей, подавали обильный завтрак и были благодарны молодежи за то, что та, помимо положенной платы, участвовала своей страстью в поддержании потолочных балок, оконных рам и шкафов в должном состоянии.