Читать книгу - "Лавка древностей. Томъ 1 - Чарльз Диккенс"

одолженіи, до конца дней своихъ смѣяться и только смѣяться, вспоминая о миссъ Монфледерсъ.

Вотъ чѣмъ разрѣшился весь гнѣвъ м-съ Джарли. Солнце не успѣло скрыться за горизонтомъ, какъ она уже забыла о нанесенномъ ей оскорбленіи и вошла въ свою обычную колею. Къ сожалѣнію, нельзя того же сказать о Нелли. У нея были болѣе серьезныя причины горевать и отчаяваться, и ей не легко было успокоиться.

Въ этотъ же вечеръ дѣдушка ея, какъ она и предвидѣла, ускользнулъ изъ дому и вернулся поздно ночью. Измученная и душой, и тѣломъ, она не ложилась спать, поджидая его и считая минуты. Наконецъ, онъ явился убитый, безъ гроша денегъ, но болѣе чѣмъ когда либо ослѣпленный своей страстью.

— Дай мнѣ денегъ, требовалъ онъ глухимъ голосомъ, прощаясь съ внучкой, — мнѣ нужны деньги. Современемъ я ихъ возвращу тебѣ сторицей, а пока ты должна давать мнѣ все, что получаешь. Я прошу не для себя, а для тебя. Не забывай, Нелли, все для тебя, для одной тебя!

Что оставалось дѣлать бѣдной дѣвочкѣ, какъ не нести ему весь свой заработокъ! Она каждую минуту боялась, чтобы дѣдъ не обокралъ ихъ благодѣтельницу, и не знала, на что рѣшиться. Если она его выдастъ, его примутъ за сумасшедшаго и упрячутъ куда нибудь. Если она не будетъ давать ему денегъ, онъ самъ постарается ихъ добыть. А между тѣмъ, снабжая его своими послѣдними трудовыми грошами, она только разжигала его страсть, которая могла въ конецъ его погубить. Всѣ эти душевныя волненія и страхъ за дѣда, — все равно уходилъ ли онъ изъ дома или былъ на глазахъ, — становились не подъ силу дѣвочкѣ, тѣмъ болѣе, что ей не съ кѣмъ было подѣлиться своимъ горемъ и опасеніями, и отзывались на ея здоровьѣ. Краска сбѣжала съ ея лица, глаза потускнѣли, на сердце камень навалилъ. Недолго пришлось ей отдыхать: вернулись прежнія мученія, еще съ большей силой осждая ее и днемъ, и ночью.

Нѣтъ ничего удивительнаго, что среди такого горя, такого сердечнаго одиночества, она часто вспоминала о прелестной миссъ Эдвардсъ. Правда, она видѣла ее всего двѣ-три минуты, но достаточно было ничтожнаго проявленія симпатіи со стороны молодой дѣвушки, чтобы Нелли казалось, будто она многіе годы пользуется ея расположеніемъ. Она мечтала о томъ, какъ хорошо ей жилось бы, если бы у нея былъ такой другъ, какъ миссъ Эдвардсъ, которому она могла бы открыть свою душу, какъ она была бы счастлива, если бы, по крайней мѣрѣ, могла слышать ея голосъ; но затѣмъ ее брало сомнѣніе: приняла ли бы та ея дружбу? и ей хотѣлось быть лучше не такой бѣдной, ничтожной дѣвочкой, какой она себя считала, она чувствовала, что между ними непроходимая пропасть, и мечты ея разлетались въ прахъ.

Наступили каникулы. Занятія въ школахъ прекратились. Большинство учащихся разъѣзжались по домамъ. Сама содержательница пансіона, миссъ Монфледерсъ, если вѣрить слухамъ, наслаждалась въ Лондонѣ всѣми удовольствіями и пожирала сердца ловеласовъ среднихъ лѣтъ, но о миссъ Эдвардсъ никто ничего не говорилъ, никто не зналъ, осталась ли она въ пансіонѣ или тоже уѣхала, если только ей было куда ѣхать. Какъ-то разъ вечеромъ, когда Нелли, возвращаясь съ своей уединенной прогулки, проходила мимо гостинницы, у подъѣзда остановился дилижансъ, и она видѣла, какъ маленькая дѣвочка, спустившаяся, съ помощью кондуктора, съ имперіала, бросилась въ объятія поджидавшей ея пріѣзда миссъ Эдвардсъ. Это была, какъ потомъ говорили въ городѣ, ея маленькая сестра, которую она не видѣла въ продолженіе пяти лѣтъ. Дѣвушка во всемъ себѣ отказывала, чтобы сколотить деньжонокъ и выписать сестренку къ себѣ на праздникъ. Эта радостная встрѣча двухъ сестеръ несказанно взволновала Нелли. Онѣ отошли немного въ сторону, такъ какъ толпа, по обыкновенію, обступила карету, и, обнявшись, рыдали отъ радости. Стоило только взглянуть на ихъ взволнованныя лица, на ихъ простенькія платьица, на маленькую дѣвочку, пріѣхавшую издалека безъ провожатаго, чтобы понять грустную исторію этихъ дѣтей.

Когда онѣ немного успокоились, онѣ взялись за руки и, прижимаясь другъ къ другу, пошли по улицѣ.

— Да ты мнѣ скажи по правдѣ, совершенно ли ты счастлива, спрашивала дѣвочка старшую сестру, когда онѣ проходили мимо Нелли.

— Теперь я совершенно счастлива, отвѣчала та.

— А вообще, всегда? допрашивала малютка. Зачѣмъ же ты отворачиваешь голову?..

Нелли пошла за ними. Онѣ остановились у какого-то плохенькаго домика. Здѣсь, у старой няньки, миссъ Эдвардсъ наняла комнатку для сестры.

— Я буду приходить къ тебѣ рано утромъ, и мы весь день будемъ проводить вмѣстѣ, говорила старшая сестра.

— А почему же ты не можешь оставаться со мной на ночь, развѣ они за это разсердятся на тебя? спрашивала меньшая.

Отчего въ эту ночь, когда плакали обѣ сестры, и Нелли проливала слезы? Она радовалась ихъ радости и печалилась при мысли, что имъ скоро придется опять разстаться. Мы увѣрены, что симпатія ея къ этимъ двумъ дѣвочкамъ вовсе не была вызвана эгоистическимъ, хотя и безсознательнымъ сопоставленіемъ ихъ печальной судьбы съ ея собственной горькой долей, и благодаримъ Бога, даровавшаго человѣку дивную, божественную способность отрѣшаться, при какихъ бы обстоятельствахъ онъ ни былъ, отъ своего я и отзываться всѣмъ сердцемъ на чужое горе и чужую радость.

Нелли не отставала отъ двухъ сестеръ: когда онѣ выходили гулять — утромъ ли, вечеромъ ли — она всюду слѣдовала въ нѣкоторомъ разстояніи за ними. Ей очень хотѣлось подойти къ нимъ и поблагодарить миссъ Эдвардсъ за ея участіе, но она не рѣшалась безпокоить ихъ. Сестры большею частью гуляли вечеромъ по берегу рѣки. И Нелли невидимкой шла за ними. Онѣ останавливались, и она замедляла шагъ, онѣ садились на траву, и она также садилась; онѣ шли дальше, и она вставала съ мѣста и шла за ними, и хотя дѣвочки не видѣли ея и даже не подозрѣвали ея существованія, она находила неизъяснимую прелесть въ этомъ близкомъ сосѣдствѣ съ ними. Ей мнилось, будто она подружилась съ ними, онѣ уже повѣряютъ другъ другу свои печали, утѣшаютъ другъ друга, и эта дѣтская фантазія успокаивала ее: ей становилось легче на душѣ.

Возвратившись съ одной изъ подобныхъ прогулокъ, Нелли пришла въ ужасъ, услыхавъ, какъ хозяйка давала приказаніе напечатать въ афишахъ, что выставка остается въ городѣ еще одинъ день — а всякому извѣстно, что подобныя угрозы исполняются неукоснительно — и затѣмъ будетъ закрыта.

— Неужели мы такъ скоро уѣдемъ отсюда? спросила хозяйку встревоженная дѣвочка.

— Прочти, что тутъ написано, дитя мое, и ты поймешь въ чемъ дѣло.

М-съ Джарли подала ей другое объявленіе, гласившее, что, по желанію публики, которая толпится у ея двери, требуя, чтобы ее впустили, выставка остается въ городѣ