Читать книгу - "Мужские разговоры за жизнь - Дмитрий Пучков"

— Считаю, что никакой разницы нет. Водка — ровно такой же наркотик, как другой наркотик. Другое дело, что не вижу смысла усугублять обстановку с продажей всякой дряни — это да.

— Тогда другой вопрос. Антиалкогольная кампания незабвенного Михал Сергеича совсем не привела к тем результатам, которые (по крайней мере, декларативно) преследовала. Меньше пить не стали — стали пить больше гадости. Нет у вас подозрения, что ужесточение административных мер по борьбе с наркотой приведет к подобному результату?

— Я правильно понимаю, что в наших магазинах уже продают опий и ганджубас прекрасного качества, а злые люди хотят пересадить миллионы несчастных наркоманов на дрянной суррогат?

— Нет, но ганджубас купить ненамного сложнее, чем водку в Питере после 23 часов.

— Камрад, ты сам себя убедить пытаешься? Сообщаю: и найти значительно сложнее, и купить значительно сложнее, и народные массы употреблять не желают, предпочитают водку.

— Я имел в виду другое — почему часто признается, что запретительно-непущательные меры в борьбе с пьянством были в корне неправильны, а в случае с коноплей/бар- битурой/героином etc. самое то?

— Еще разок. Я правильно понимаю, что в наших магазинах уже продают опий и ганджубас прекрасного качества, а злые люди хотят пересадить миллионы несчастных наркоманов на дрянной суррогат?

— Дмитрий Юрьевич, работали вы в милиции во времена прекращения афганской войны и при введении сухого закона?

— Служил с 1992-го по 1998-й.

— Вопрос в том, стало по милицейским сводкам в первом случае меньше преступлений, связанных с наркоманией, а во втором случае — больше?

— Камрад, в милиции не застраивают личный состав для читки сводок по грабежам, разбоям, наркоманам. Каждый видит то, что с его места/должности видно, и только немногие — картину в целом. Запрет на алкоголь ведет к взрывообразному спросу на любую наркотическую дрянь, создает рынок сбыта, связи, доставку, выработку веществ. Наркотики из Афганистана волокли, да, но очень и очень мало — страна была другая.

— Вот-вот, я об этом же, но в несколько другом аспекте — почему свободную продажу водки большая, вероятно, часть населения готова терпеть, скорее, даже одобряет, а остальные наркотики — «нет, что вы, это же ужас». Сейчас-то понятно — бизнес-рынок, все дела. Но во время СССР тоже такой двойной стандарт был.

— Сынок, ты дурак?

— Возможно, я живу в не самом благополучном районе Питера, но «употребляющая» часть народных масс возрастной категории лет до 35 лет одинаково охотно употребляет и то и другое.

— Ты говори так: «Лично мне, на примере моих знакомых, лично с моей точки зрения кажется, что…» Тогда будет понятно, что лично ты имеешь в виду. Ты ведь не про цифры, то есть про реальность, а про то, что лично тебе кажется.

— Хотелось бы, чтобы отношение к этанолу не отличалось от отношения к тетрагидроканнабинолу, хотя бы в массовом сознании.

— Сынок, сколько тебе лет?

— «Запрет на алкоголь ведет к взрывообразному спросу на любую наркотическую дрянь, создает рынок сбыта, связи, доставку, выработку веществ». То бишь это один из лучших способов создать крупные преступные группы?

— Ну, наша организованная преступность начала подниматься именно с этого, с торговли алкоголем.

— Дмитрий Юрьевич, мне трудно представить человека, который бы поставил под сомнение необходимость держать под запретом опиаты. Однако ошибочно все вещества без разбора приравнивать к опиатам. Если заинтересоваться вопросом, то вдруг окажется, что наркотики совершенно разные.

— Камрад, я давно не пионер, не надо мне объяснять. Точка зрения моя примитивна: не надо увеличивать количество зла без надобности. Просто не надо — и все.

— Где-то видел статистику по резкому снижению смертности и увеличению продолжительности жизни в годы антиалкогольной кампании Горбачева.

— Это когда от «красных шапочек» умирало по полмиллиона человек в год?

— То есть тогда и вырос рынок сбыта наркотиков в России?

— Конечно. Если лишить одного зелья — начнут активно употреблять другое.

— Камрад, а как считаешь, это было сделано намеренно? Или исключительно по дурости?

— Считаю, стандартная отечественная дурь.

— Сторонникам легализации. Главная фишка тут, на мой взгляд, в круге общения и интересов. Вот, например, пьет студент пиво. Потом ему это нравится, и он пьет больше пива. Спустя пару-тройку месяцев у него начинает стремительно меняться окружение. Вот у него друзья уже прогульщики и тунеядцы. Вот они уже пьют вино, а вот и водку. Так и из института можно выйти, а можно и не выйти. Как получится.

Так вот, с наркотиками, снова на мой взгляд, еще хуже будет. Круг общения у неофитов сформируется весьма специфический и несколько стремный. Причем там где появится трава — через месяц другой придет кокс, амфетамы и ЛСД, а потом подтянется и герыч. Для многих и многих людей это будет означать конец всей их жизни. Конечно, кое-кто соскочит. Но дохнуть будут стадами. Никаких клиник не хватит. Мне не очень ясно, почему «легализаторы» отказываются это понимать.

— Потому что идиоты.

— То есть расклад по алкоголю/табаку определяется наркогенностью и сложностью производства?

— Ничего не понял. Есть одна отрава — алкоголь, которая наносит государству чудовищный вред. Зачем умножать количество отрав?

— В смысле, и алкоголь/табак тоже бы прижали — но минусов вылезет больше, чем плюсов?

— Алкоголь прижимать нельзя.

— Кокс — он коварный. Смотришь на человека — вроде жжет не по-детски, энергия прет из него. А начинаешь говорить и понимаешь, что человек ни хера не понимает, что он несет. Имея возможность общаться с анашисткой уже более двух лет, могу заметить, что деградация личности от постоянного курения происходит невероятная. Это очевидно для всех. Кроме нее самой.

— А их всегда прикольно слушать. Точно так же, как алкоголиков. Типа да ну и че, подумаешь, я хочу — пью, хочу — не пью, вот сегодня уже с обеда не пью!!! Идиоты.

— Во-во! Ему говоришь: «Дружище, ты ж спился к чертям», а он: «Да завязал уже». Спрашиваешь, как давно, а он говорит, мол, со вчера. Причем он действительно в этот момент думает, что завяжет.

— Характернейшая черта — похвальба, что я такой, я все могу, не хочу — и не буду. А потом видит у тебя бутылку водки в холодильнике початую, сразу вопрос — давно стоит? Говорю — полгода, у человека сразу шок: ни хера себе, да ты кремень! Полгода открытая бутылка стоит!