Читать книгу - "Булгаков и "Маргарита", или История несчастной любви "Мастера" - Владимир Колганов"

«Борьба Германии за возвращение присущего ей места в мире, ее национальный подъем, вылившийся в победу национал-социализма, не только наполняли меня восторгом, но и убеждали, что именно Германия способна взять на себя миссию по установлению того разумного и справедливого мироустройства, с которым победители мировой войны потерпели столь постыдную неудачу».

Ну, так и есть. Если пасует разум, остается только сила — сила подавления, хочу это подчеркнуть. Как бы ни старался автор скрыть эту мысль за рассуждениями о культурном превосходстве немцев, очевидна его уверенность в том, что искоренение условий для «международного грабежа» (тут, видимо, намек на всемогущих банкиров с еврейскими корнями), «справедливое мироустройство» можно осуществить только военной силой и ничем другим. По меньшей мере странно это звучит из уст гуманиста и историка. Автор верит «в свободный национальный подъем русского народа на основе более или менее равноправного союза и сотрудничества с Германией». Видимо, так и не удосужился познакомиться с расовой теорией Розенберга и не хватило времени, чтобы проштудировать «Майн кампф». Впрочем, куда может завести неутолимая злоба, об этом вряд ли следует напоминать историку.

Дмитрий Петрович Кончаловский

Итак, ко времени написания своего трактата Дмитрий Кончаловский уже более года трудился на ниве антисоветской пропаганды, сотрудничая с немецкими властями. В чем состоял его конкретный вклад в это «благородное» дело, можно лишь предполагать — видимо, писал статьи в жанре агитпропа. Но характерно, что, объясняясь в «подлинной любви к своему Отечеству», Дмитрий Петрович счел необходимым подчеркнуть его «культурную отсталость». Остается загадкой, в чем, по мнению автора, причина такой удручающей отсталости — то ли в презрении властей императорской России к «черни», которая должна была использоваться строго по назначению, на заводе или в поле, то ли в недостаточно активной политике большевиков в деле ликвидации безграмотности и создания рабфаков.

Основным положением этого трактата является убеждение автора в том, что «прочное сплочение Германии и России является исторической необходимостью, и что настанет момент, когда этот союз станет решающим фактором мировой истории». Вот я читаю эти строки и не могу избавиться от ощущения, что видел их, причем читал уже не раз. И правда, разве не о могучем союзе Британии с Германией мечтала Юнити Митфорд, поклонница Адольфа Гитлера? Разве не на перспективу подобного сотрудничества намекал Эрнст Ганфштенгль из тюремного застенка в письмах президенту США?

Далась им эта Германия! Что нашли в ней привлекательного? Сижу, ломаю голову, но ничего подходящего не нахожу. Если речь заходит о культуре, то привлекательнее Франция. Промышленность, наука — здесь предпочтение я бы отдал Американским Штатам. Так в чем же дело, неужели достоин восхищения воинственный дух в сочетании с доведенным до умопомрачения порядком?

Прежде чем делать окончательные выводы, следует принять во внимание, что приведенные цитаты формально принадлежат перу некоего господина Сошальского, который и сотрудничал с органами немецкой пропаганды. Но вот совсем недавно исследователи из Мюнхена нашли в архивах доказательства того, что под этим именем скрывался Дмитрий Петрович Кончаловский. В принципе изменение фамилии понятно — очень уж не хотелось подводить родных, оставшихся в России, и сына, офицера Красной армии.

А кстати, откуда вдруг Сошальский? Дело в том, что в Харьковской губернии, где обитали Кончаловские, проживало и семейство помещиков Розалион-Сошальских. С одним из них отец Дмитрия Петровича вполне мог быть знаком — в то время как штабс-ротмистр Алексей Александрович Розалион-Сошальский был почетным мировым судьей Купянского уезда, Петр Петрович служил в том же уезде в должности уездного мирового судьи. Во всяком случае, фамилия Сошальских была в те годы на слуху, а потому не стоит удивляться, что Дмитрий Петрович воспользовался ею по прошествии времени.

И все же сомнения остаются — вправду ли речь идет о Кончаловском? Можно было бы подумать, что все это проделки западных спецслужб с целью опорочить столпов нынешнего российского режима. Однако вряд ли братьев можно отнести к столпам. Да и ценность их философических суждений о путях развития России, на мой взгляд, весьма сомнительна. Впрочем, фильмы «Первый учитель» и особенно «Дядя Ваня» Андрея Кончаловского вполне можно причислить к классике советского и мирового кино, да и Никита был весьма интересен как характерный актер. Но вот читаем откровения Дмитрия Петровича в письме сестре в конце 1914 года — так пишет подпоручик артиллерии и вместе с тем историк, получивший образование в Германии:

«Мы должны позлорадствовать в первую очередь, мы должны насладиться поражением и позором Германии, которое придет рано или поздно. В нашей армии ожесточение растет, теперь все подвергается разрушению. И когда мы снова и окончательно вторгнемся в Пруссию, от нее камня на камне не останется. Немцы ругают нас варварами, такими мы и будем в Германии. Наши солдатики покажут себя».

Как можно так измениться за тридцать лет, из ненавистника став ярым почитателем? Видимо, виноват Октябрь 1917 года, внесший смятение в умы, сказались и годы прозябания в безвестности, когда так и не удалось приспособиться к реалиям сталинской России. А что было делать дипломированному историку, дворянину по происхождению? Не мог же он стать преподавателем истории ВКП(б). История же дооктябрьской эпохи вызывала только ностальгию по прежним временам и ненависть к большевистскому режиму. Андрей Кончаловский так описывает реакцию своего дяди на начало Второй мировой войны:

«Но когда к 1939 году нацистская Германия уже чувствовала, что будет война, то Дмитрий Кончаловский, к ужасу моего деда, приехал и сказал: „Мы только ждем, когда немцы придут, потому что они освободят Россию от большевиков“. Ну, вы представляете состояние Петра Петровича Кончаловского, когда двоюродный брат такие вещи говорит. Короче говоря, Дмитрий уехал обратно в Минск, началась война, и он там сидел и ждал немцев, собственно, он их встречал. В надежде, что они, наконец, во-первых, освободят Россию от большевиков и дадут ему возможность заниматься научной и педагогической деятельностью. Это была катастрофа для семьи моего деда Кончаловского».

А вот версия о пребывании Дмитрия Петровича в Смоленске, изложенная Андреем Кончаловским:

«А в 1964-м я открыл для себя Дмитрия Кончаловского и его книгу „Пути России“ — не побоюсь сказать, великую книгу.

Дмитрий Петрович Кончаловский, доктор honoris causa Оксфордского университета, профессор-историк, пятнадцать довоенных лет сидел без работы, большевики не позволяли ему читать лекции. Какое-то время жил изданиями за границей, публиковал в Оксфорде труды о земельных реформах Гракхов, с горизонта практически совсем исчез. В 1939 году приехал в Москву и сказал:

— Война неизбежна.