Читать книгу - "День курсанта - Вячеслав Миронов"

И старый полковник легко в шинели прыгает на трибуну, туда, где стоят командиры, и, откинув полу шинели, задирает ногу сантиметров на восемьдесят от земли, и четко шагает по этому бордюру. Училище с восхищением, страхом смотрит на него.

Страх, потому что на этой полке уже снег, ледок, поскользнется старый полковник. А лететь там метра четыре, и костей потом не соберешь! Не будет старого полковника.

А Абрамова в училище любили и уважали. Он не рисовался, был краток, эмоционален, лишний раз по пустякам не придирался, не выслуживался перед начальством. Поэтому и любили. Считали его настоящим офицером. А это многое значило. Авторитетный полковник он! К нему можно, как говорили, можно было подойти за советом. Как по учебе, жизни, службе. Даже, если считаешь, что с тобой командиры поступили несправедливо, можно подойти, посоветоваться. Он или сам постарается разобраться, восстановить справедливость или что-нибудь присоветует. У полковника Абрамова было остро развито чувство справедливости. Нечасто встретишь такого не только в армии, но и в жизни!

Раз за разом все меньше оставалось рот на плацу. Нашу роту отпустили из батальона первой. Не зря мы потели! Ой, не зря!

И вот, праздник — 7 Ноября!

С утра — праздничный завтрак. Потом — парад, а затем, кому повезло — увольнение! Первое увольнение с присяги!

Так что день — замечательный! Те, кто остается в казарме, могут съесть праздничный обед товарища, что в увольнении, а также и масло, и сахар за ужином!

Парад… На улице, хоть и холодно, но все в возбуждении, не чувствуется мороз. Пар валит от каждого курсанта. Смахиваем с погон и плеч небольшой снежок, обмахиваем с автоматов.

С приходом зимы все курсанты переходят на «зимнюю» стойку, или иначе — «пингвинья». Руки немного согнуты и от туловища отведены, колени тоже согнуты и разведены. Чтобы холодная одежда по минимуму касалась тела. Хочешь согреться — есть способ. Набираешь полную грудь воздуха, задерживаешь дыхание и молотишь себя одновременно по бокам. Сразу тепло. Только вот сейчас не тот случай. Пар валит с нас от волнения. Главное — не подкачать, или по-нашему — не обосраться!

Вот и центральная площадь города Кемерово, там, где мы принимали присягу. Пока время есть — рассматриваем девчонок.

— Жаль, что поближе их не рассмотреть!

— А что толку-то, рассмотришь? Она по уши укутана!

— Вот по весне, когда они сами раздеваются! И уговаривать не надо!

— Да, и еще капрон с ног снимают!

— Да! Так медлен-н-но! Мед-ле-н-н-но!

— Да вы достали уже! Сейчас парад будет!

— Парад-то от нас никуда не уйдет, а вот девчонки уйдут!

— Эти уйдут — другие появятся!

— Когда они еще появятся!

— По весне и появятся. Весной щепка на щепку лезет!

— А мне до этого времени хрен на узел завязать, что ли?

И тут подали команду.

Как прошел парад? Замечательно! Для первого раза. Никто не сбился, не поскользнулся. Волновались, спина мокрая, когда свернули за угол с площади, и подали команду «Вольно!». Остановились, сняли шапки, пар валил. Голова мокрая от пота. Уф! Получилось!

Увольнение для тех, кто достоин.

Холодно, правда, на улице, мороз крепчает, но разве мороз кого-нибудь пугал в увольнении? Он пугает на полигоне, физо, а в увольнении… НИКОГДА!

Но перед увольнением торжественное построение, и тем, кто на сержантских должностях, присвоили звание «младший сержант»! Две лычки на погон!

Красота! Когда ушли в увал, сели подшивать новые погоны новоиспеченные сержанты.

Кто-то свалил в самоход, кто-то спал. Короче — настоящий выходной!

К вечеру стали подтягиваться из увольнения.

Те, кто похитрее и умнее, то пришли чуть раньше из увольнения. Многие были поддатые. Ответственным по роте был капитан Баров.

Из его взвода пришли с опозданием трое: Базлов, Лучинин и Фадичев. И не просто пришли, а чуть стоя на ногах, и «выхлоп» был на километр. Они как-то прошли через КПП незамеченными. Наверное, не дыша.

Кто хитрее и под «газом», то пришли на час раньше, когда Барова не было в роте. Быстро сдали форму, разделись и легли спать. Очень. Очень порядочные курсанты!

Вот только «залет» в политический праздник приобретает окраску политического преступления.

— Как напились? Где, когда, сколько, при каких обстоятельствах? И последний вопрос. На хуя?!

— Товарищ капитан, — заплетающимся языком Сашка Базлов. — Мы, это, шли в библиотеку, а тут мужик вышел навстречу и пристал, как банный лист, чтобы выпили с ним. Ну, мы и это. По полстакана пива.

— Ага! Я служил в армии, когда ты еще пешком под стол на игрушечном танке ездил! Эту сказку про то, как иду я в увольнении, никого не трогаю, выбегает мужик, бьет мне в морду. Падаю, а он мне выливает насильно бутылку водки и убегает! А когда эта версия разваливается, то как ученица, после лишения девственности, отвечает, что только полстакана пива! Но, наверное, оно было с дихлофосом. Или карбофосом! А то и с карбидом. Оттого я так рыгаю и пукаю! Они шли в библиотеку!!!! Вы еще и идиоты!

Баров рычал, как тигр, но по-своему.

Все пойманные им «залетчики» были из его взвода.

— Идиоты! Сумчатые макаки! Облезлые ослы! Прыщи бородавчатые! Вам только по деревьям лазить! Пойти во второе увольнение в жизни! Напиться! Попасться! Это же надо было до этого додуматься вообще! Это ваше последнее увольнение! Если доживете до выпуска! Или я сам не умру от инфаркта! Обещаю, что я этого вам не забуду, товарищи курсанты! Эти трое беременных слонов по окончанию училища будут командирами взводов подводных верблюдов на базе торпедных катеров! Завтра они будут копать окоп для стрельбы с коня стоя! А сейчас! Курсанты — пьяницы! Выйти из строя! — те вышли.

— Одеть ОЗК, получить противогазы и два круга по центральной аллее! Замкомвзвод, командиры отделений этих верблюдов, выйти из строя! Контролировать!

— Товарищ капитан! Там же холодно!

— ОЗК сломается и порвется на морозе!

— Что не доходит через голову — дойдет через руки и ноги! Не можете думать головой — будете думать задницей на морозе! Знали, что пить — нельзя? Знали! Вот теперь — бегайте! А насчет ОЗК… Сломаете, порвете! Удержим с получки в стократном размере! Бегом марш!

Трое курсантов мотали круги по аллее. С каждым шагом выходил алкоголь. И трезвели.

Сержанты тоже зверели. Холодно. Пританцовывая на месте, матеря «залетных», пытались их поторопить пинком под зад, когда те пробегали мимо них, чтобы побыстрее уйти в теплую казарму.

Но в ОЗК бегать тяжело. А когда на тебе надета шинель, а сверху — ОЗК — вдвойне тяжело. На ногах — бахилы от ОЗК, которые скользят на легком снежке, ледке. И скорость перемещения падает. Каждый шаг — литр пота алкогольного и мат сержанта, который стремится уйти с мороза.