Читать книгу - "Лейла, снег и Людмила - Кафа аль-Зооби"

Вместе с тем ужас смешался в его сердце с неукротимой радостью: вот она перед ним, живая, со своим неповторимым ароматом и ярким светом, наполняющим его неуютный дом колдовским очарованием.

– Зачем ты приехала?

Максим Николаевич задал вопрос в третий раз, в глубине души умоляя ее дать другой ответ, чем тот, который подсказывал ему разум. Но, как это бывало всегда, ответ оказался совершенно неожиданным.

Людмила подошла вплотную, прильнула к нему всем телом, обняла за шею и жадно впилась ему в губы. Он почувствовал, как сгустился воздух, стало тяжело дышать, остатки его сил стали растекаться, кости и плоть превратились в вязкую бесформенную жидкость, которая, казалось, вот-вот вытечет, и от него останется одна пустая обвисшая кожа.

– Ты все еще любишь меня? – шепотом спросила она, дыша у самого уха.

– Ты уничтожила меня.

Он сказал это слабым голосом, не в силах произнести больше ни слова. Веки его опустились, он почувствовал головокружение, и сквозь стоящий в ушах свист услышал далекий голос, велевший отвергнуть ее сейчас же. Именно сейчас, когда она пришла к нему сама, охваченная тоской и желанием, хвати ему смелости сделать это, он бы излечился от нее. Но Максим Николаевич понимал, что не сумеет устоять перед ней, и голос вскоре пропал, исчез в бурном потоке любви и страсти, с безумной силой вырвавшемся из его сердца.

– Что ты еще хочешь от меня?

– Я хочу тебя.

Говоря это, Людмила увлекла его на кровать. Дверь все еще была открыта, и виднелся стоявший неподалеку черный автомобиль.

– Ты не боишься его? – спросил Максим Николаевич, указывая на дверь.

Она холодно ответила:

– Нет, не боюсь. Забудь о нем. Или ты сам его боишься?

Он сел на краю кровати, глядя на нее. Минуту назад он бы не поверил, что она придет и ляжет рядом со словами «я хочу тебя», пока любовник ждал ее на улице. Это казалось невероятным, но вместе с тем так оно и было. Ни один человек на свете, кроме Люды, не осмелился бы пойти на такое. Именно это и пленяло Максима Николаевича, и лишало сил.

Он хотел бы оставить ее здесь, в его пустом доме, на этой кровати. Чтобы она не вставала и не уезжала со своим любовником, а осталась навсегда. Он потянулся рукой к ее волосам и наклонился, касаясь ее уха, шеи, нежно дотронулся до ее тела, и рука его постепенно стала сжиматься.

– Ты хотел бы задушить меня, правда?

– Да.

– Тогда сделай это, когда мы будем заниматься любовью, чтобы я испустила последний вздох в момент удовлетворения.

– Ты думаешь, я не способен на такое?

– Да, думаю.

– А если сделаю?

– Сделай. Обещаю, что не буду сопротивляться.

– И рискнешь жизнью?

– И рискну жизнью.

Не успела она окончить фразу, как по его телу пробежал сильный разряд, и он содрогнулся, – ее рука стала ласкать его плоть.

Максим Николаевич вновь вернулся в жизнь – через дверь, за которой жили воздух, вода, небо и земля. Ее губы вновь напомнили ему позабытый вкус летней утренней росы, полной грудью он вдохнул запах ее тела – тонкий аромат цветущих деревьев. Лес проснулся от спячки и наполнился птичьей возней, солнечными бликами и дыханием распускающейся листвы.

Его руки мягко коснулись ее тела. То ли забывшись, то ли оттого, что руки не слушались его, Максим Николаевич продолжал обнимать ее мягко, с радостью невинного ребенка, и пальцы его нигде не сжимали ее тело.

– Я же говорила, что не сможешь! – проговорила Люда победно.

Он не ответил. Просто лежал рядом с ней, упоенный блаженством. Удовлетворенная страсть продолжала растекаться по его жилам опьяняющей волной. У него не было желания ни говорить, ни делать что-либо. Ему хотелось уснуть, не выпуская ее из объятий. Блаженство, полученное теперь от близости с ней, было иным. Прежде казалось, будто тело пытается взобраться на крутую гору, чтобы достичь вершины, и чтобы душа его взлетела оттуда на быстрых крыльях и воспарила в небе. Но он достигал вершины, а душа оставалась заложницей его тоски. Но в этот раз душа обрела крылья и вольной птицей воспарила в безграничном небе.

Он знал, почему.

Люда тоже была на пике блаженства, щеки ее порозовели. Она встала и начала спокойно одеваться, напевая:

…Без меня тебе, любимый мой,

Земля мала как остров.

Без меня тебе, любимый мой,

лететь с одним крылом…

И ушла. Максим Николаевич услышал шум включенного мотора, затем донесся шорох удаляющихся колес. Ему не было грустно. Его душа все еще парила на крыльях. В тот момент, когда Люда лежала в его объятиях, а ее любовник ждал, сидя в черном автомобиле, Максим Николаевич понял одну истину, которая обдала его ярким светом и внушила уверенность. Он понял, что Люда не принадлежит этому бандиту, как не принадлежит ни ему самому, ни кому-либо другому, – она принадлежит лишь самой себе. Она свободна, и одно это вселяло ему надежду: она вернется.

А Людмила ушла, переполненная радостью. Она была уверена: он ее не забудет.

* * *

Став единственной хозяйкой квартиры, Люда решила стереть воспоминания о времени совместной жизни не только из собственной памяти, но и из углов квартиры. Она хотела изменить в ней все, не оставив ничего, что напоминало бы о той поре, когда общими были воздух, вода и туалет. Для этого она вызвала бригаду рабочих вместе с архитектором, а также дизайнера, и ознакомила их с общими представлениями о тех преобразованиях, которые желала осуществить.

Люда решила убрать стену, отделявшую их с Иваном комнату от коридора, и переделать ее в большую гостиную, как было прежде – с камином и зеркалом над каминной полкой. Что касается широких окон гостиной, выходящих на Неву, то, глядя на них, Люда представляла себе почти сказочную сцену: темные холодные ночи, по берегу реки бродят бездомные и украдкой бросают взгляды на переливающиеся светом окна зала, где видят элегантно одетых людей. Эти люди плавно передвигаются по сверкающему залу и то и дело чокаются хрустальными бокалами, чей звон отзывается жуткой завистью в душах несчастных, что бродят под окнами. И в том зеркале в дорогой деревянной оправе, что висит над камином, Люда будет видеть себя стоящей перед неугасающим огнем.

Две комнаты – принадлежавшую Наталье и ту, которую снимала Лейла, – она решила переделать в спальни из-за близости к ванной. Бывшей комнате Максима Николаевича предстояло превратиться в жилую комнату с библиотекой и большой мягкой фигурой черного пса в углу. Все оставшиеся кухонные принадлежности, включая и ветхую мебель, Людмила без сожаления решила отправить на свалку, чтобы заменить новейшим кухонным оборудованием. Она договорилась, что работа начнется в середине июня. Тогда она передаст рабочим ключ от квартиры, а сама уедет, чтобы провести лето в путешествиях по городам мира и на берегах далеких морей, где будет загорать под жарким солнцем, на золотых песках, вдыхая новый воздух, освобождая легкие от тяжелого осадка канувших в лету дней.