Читать книгу - "Тупо в синем и в кедах - Марианна Гончарова"

После публикации этой никому не интересной бесполезной статьи в журнале Академии наук ГДР дядю Борю пригласили в эту самую ГДР на симпозиум. Чтобы, значит, эту никому не нужную бесполезную статью прокомментировать в чуть более расширенном виде, эдак, сделать небольшой докладик и уложиться ну часика в два, в крайнем случае в два с половиной. Докладик такой. Маленький.

– Вы никак не можете ехать в ГДР на симпозиум, – опять сказали в маленьком кабинетике на самом краю его института.

– Почему же не могу… Как раз могу… Я до сентября совершенно свободен, – возразил дядя Боря

– Нет, не можете!

– Почему?

– Потому что у вас нет опыта проживания за границей.

– А где ж я его возьму, этот опыт, – ехидно поинтересовался дядя Боря, – в Болгарию, Польшу и Японию меня не выпустили по той же причине…

– Вы не можете ехать, – опять спокойно возразили ему. – Идите. Вы свободны.

– Я свободен? – усомнился дядя Боря и, опечаленный, пошел.

Через некоторое время, после длительных переговоров между академиями наук ГДР и СССР, дядю Борю опять вызвали в маленький кабинетик на самом краю института.

– Ну ладно, так и быть, – впрочем, довольно осуждающе сообщили дяде Боре, – учитывая отсутствие у вас опыта проживания за границей, с вами поедут… эм… эм… два наших ученых. И аспирант. С опытом. Чтобы вам помогать, подсказывать и направлять.

– Ученые? – переспросил наивный дядя Боря. – В области прикладной математики?

Незаметный мужчина невнятного возраста и незапоминающейся внешности внимательно посмотрел дяде Боре в глаза, ухмыльнулся и вкрадчиво ответил:

– Скорей в области… зоологии.

Дядя Боря пожал плечами. Он всегда пожимал плечами, когда ничего нельзя было изменить.

Перед отъездом жена и теща стали запихивать в чемодан дяде Боре икру. На продажу. Мол, продашь, купишь всего побольше…

– Кому продавать? – бился в истерике дядя Боря. – Кому я могу продавать? Я даже покупать не умею! – паниковал дядя Боря. – Я что, буду стоять в магазине, или на рынке, или у входа в метро в этих… в нарукавниках? белых? – паниковал дядя Боря.

– Да успокойся ты, Боречка, к тебе подойдут и спросят, – уговаривала жена. – Подойдет к тебе кто-нибудь и спросит тихонько, сквозь зубы, незаметно, мол, икра, икра, прием, прием…

– Да вы что?! Я не могу!!! – орал в панике дядя Боря, – со мной же едут… эти… зоологи! Два! И аспирант их с опытом. Их… Их… тиолог!..

– Кто?

– Специалист. По рыбам.

– Ну вот! – обрадовалась жена, суя в руки дяде Боре баночки с икрой, – ну вот же!

– Меня арестуют!

– За икру? – абсолютно искренне удивилась жена.

– Ну и ладно, – почему-то покладисто согласилась теща, – ладно, Боречка, не хочешь – не надо. Раз ты нервничаешь. Не надо… Ведь для нас главное что? Чтобы ты был спокоен, – ласково пела теща. – Чтобы твой доклад прошел успешно. Чтобы вклад в мировую науку, – заливалась теща, – все-все-все, Боречка.

Когда дядя Боря нам это рассказывал, он с обидой добавил:

– И ведь недаром австралийские аборигены курнаи смертельно боятся своих тещ! Не зря они уверены, что если вдруг тень тещи упадет на мужчину-курнаи, а тем более спящего – то все, считай, все пропало, вся жизнь – коту под хвост, тебе конец. Вот как! Теща, – рассказывал в подробностях дядя Боря, как будто читал нам лекцию, – теща, как испокон веков учили вожди племен острова Новая Британия, это существо пострашней тигра, коварней пантеры, сильней слона и могущественней даже самого-самого-самого припадочного, самого исступленного, самого дикого шамана. Еще в наскальных своих рисунках древние племена изображали чудище, мать своей жены, тещу от трех головах и пяти ядовитых хвостах!

Короче, теща нашего дяди Боречки Аркадича никого не подвела: ни аборигенов курнаи, ни племена островов Новой Британии. Она подвела только зятя своего Бориса Аркадьевича и оправдала все подозрения псевдоученых – зоологов и также аспиранта-ихтиолога с опытом. Зловещая беспощадная тень тещи пала на Боречку в аэропорту как раз на контроле багажа: из каждого второго носка в чемодане таможенник выудил баночку черной икры, а у Боречки их, этих носков, было семь пар.

– Антисоветчик какой-то! – возмутился один из зоологов, – ты вообще с ума сошел?!

– Это не я! – стал оправдываться дядя Боря, – это теща!

И, воспользовавшись самой страшной, некогда вычитанной клятвой племени туземцев Новой Британии, промолвил:

– Если я лгу, сэр, пусть мне доведется пожать руку собственной теще.

Один из зоологов юркнул куда-то в таинственную служебную глубь и уговорил таможенников, ненавистников черной икры, чтобы Боречку, тайно вывозившего тещину любимую еду, все-таки пропустили за границу. Уж больно ему самому тоже хотелось в Германию, тем более свою икру он спрятал понадежней.

– Ну все, теперь ни на шаг от нас! – рыкнул по-львиному старший зоолог, а его прайд вместе с начинающим специалистом по рыбам сурово кивнули.

Короче, когда прилетели в Берлин, зоологи прилепились к нашему дяде Боре как рыбы-прилипалы и стали за ним повсюду таскаться, чтобы не дай бог не прозевать с его стороны какого-нибудь очередного антисоветского выпада.

А дядя Боря, он ведь был очень любознательный. Бродил по музеям, картинным галереям, гулял вдоль улиц в старинных кварталах, ходил в театры. И зоологам тоже приходилось следовать за ним, уныло разглядывая экспонаты и зевая на пьесе Шиллера на немецком языке. И хотя, в отличие от дяди Бори, они как раз могли тратить столько марок, сколько хотели, в пределах разумного, но очень экономили. (Нет, не для Родины, а для себя.)

Как-то зоологи в очередной раз притащились с дядей Борей в театр. Пришли, у двери бабушка-капельдинер стоит. Старенькая, но элегантная и бойкая. И дядя Боря купил у нее и программку, и проспект, и еще что-то там, и заплатил за прокат бинокля. А зоологи и аспирант-ихтиолог – нет, не купили, пожадничали. И вот после антракта, когда они все чуть не опоздали в зал, капельдинерша, которая уже закрыла двери, покачала зоологам головой и махнула рукой, мол, идите-идите, тут уже закрыто, не надо было опаздывать, вокруг идите, через дежурную дверь, – крутила старушка пальцем, указывая зоологам долгую дорогу. А дядю Борю она придержала за рукав элегантного пиджака и шепнула ему:

– Битте, герр! Вам можно, потому что вы у меня купили и программку, и буклет, и что-то там еще, и заплатили за прокат бинокля.

Ох зоологи и разозлились! Пока они добежали, пока пробрались к своим местам, дядя Боря уже там сидел и наслаждался. И они, такие свирепые, даже подумали, что дядя Боря с бабушкой-капельдинершей вступил в преступный антигосударственный сговор, и потребовали сказать, о чем он с ней говорил. И дядя Боря, как человек честный, им признался и повторил слово в слово все то, что ему старушка нашептала.