Читать книгу - "История одной кошки - Гвен Купер"

В половине одиннадцатого Лаура сидела на собрании в кабинете Клейтона Ньювелла, как вдруг ей позвонили. Они пересматривали контракт в двести пятьдесят страниц для одного из своих самых крупных клиентов, а тот требовал результатов уже к концу дня. Дело было настолько срочным, что в работу включился сам Клейтон.

Зазвонил телефон на столе, помощница Клея по внутренней связи передала:

— Мистер Ньювелл, звонят миссис Бродер.

— По какому вопросу? — поинтересовался Клей, даже не дав Лауре возможности ответить.

— Звонит ее муж, — ответила помощница. — Уверяет, что срочно.

— Я оставила мобильный у себя в кабинете, — пояснила Лаура. После утренней ссоры с мужем ее немного отпустило, когда она занялась знакомой рутиной, но сейчас внутри опять все похолодело. — Он не стал бы звонить сюда по пустякам.

Клей кивнул.

— Диана, соедините. — Лаура вспомнила, как ей позвонили с маминой работы всего полгода назад. Она встала с дивана, на котором сидела с Клеем и Пэрри, и прошла в другой конец комнаты к звонящему телефону. Когда она взяла трубку, ее руки дрожали.

— Джош, — сказала она. — Джош, что случилось?

— Пруденс. — От злости, которая насквозь пропитывала его голос еще два часа назад, не осталось и следа. Сейчас в нем слышалось плохо скрываемое беспокойство. — Я пошел прогуляться, а когда вернулся домой, она лежала без сознания. Кажется, ее стошнило в квартире.

Лауре, которая меньше всего ожидала услышать подобную новость, понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

— Она дышит?

— По-моему, да, — ответил Джош. — В какую ветклинику ее отвезти?

— В клинику Святого Марка на пересечении Девятой и Первой, — тут же ответила Лаура, пытаясь унять панику, которая поднималась у нее внутри. — Мама всегда возила ее туда.

— Это же в центре города. Может, отвезти ее куда-то поближе?

— А если у нее есть какие-то противопоказания, о которых там знают? Мы-то не знаем… — «Как знала мама», — подумала она. — Скажи таксисту, что заплатишь по двойному тарифу, если он довезет вас за четверть часа. По тройному, если доедет за десять минут.

— Лаура, я…

— Просто поезжай, — перебила его Лаура. — Прямо сейчас. Я уже еду туда. — Она повесила трубку и повернулась к старшим коллегам, которые сидели в противоположном конце комнаты и пристально за ней наблюдали.

— Все в порядке? — спросил Пэрри.

— Моей… — Лаура запнулась, мысленно услышав слова, которые готовы были сорваться у нее с языка, и понимая, как на них отреагирует Клей. Да и Пэрри. Она расправила плечи и все равно их произнесла: — Моей кошке плохо.

Сперва Клей, кажется, удивился.

— Что? — переспросил он.

— Моей кошке плохо, — повторила Лаура. — Она без сознания, ее везут в ветклинику. Я должна быть с ней.

Произнеся эти слова, Лаура на секунду почувствовала себя глупо. Не из-за смысла сказанного или своего желания немедленно бежать в ветклинику. Нет, она просто не знала, как покинуть этот кабинет. Если бы у нее был ребенок, и она сказала: «Моей дочери плохо, она без сознания», — то могла бы уйти без промедлений. Другого от нее и не ожидали бы. Но кошка — совсем другое дело. Инстинктивно Лаура ждала либо разрешения, как послушный исполнитель, либо возмущения, когда разрешение стало бы неуместным и она могла бы уйти.

— Вы шутите, да? — Клей взглянул на Пэрри. Затем опять повернулся к Лауре и переспросил: — Что вы сказали?

Ничего, утром Лаура уже крепко повздорила с мужем. Она также повздорила с Пруденс, которая (сердце женщины сжалось от чувства вины и страха) сейчас ехала в больницу. «Заодно и “чистку” кадров проведете», — мрачно подумала она. А вслух сказала Клею:

— Мне кажется, вы отлично меня услышали.

— А мне кажется, не услышал, — ответил Клей. — Потому что прозвучало следующее: вы, помощник адвоката, уходите с переговоров по многомиллионному контракту с двумя старшими компаньонами, потому что вашей кошке стало плохо.

— Вот видите, — Лаура собирала записи и документы, — вы прекрасно меня расслышали.

Секунду Клей смотрел на нее, открыв рот. Немыслимо, чтобы кто-нибудь, какой-то помощник адвоката, осмелился подобным образом разговаривать с Клейтоном Ньювеллом в его собственном кабинете. Потом его взгляд посуровел.

— Разумеется, я вас расслышал. — В голосе сквозил холод. Не было ни одного помощника в этой юридической конторе, который бы не трепетал, когда Клей говорил таким голосом. — Только мне в голову не приходило, что вы это серьезно.

Лаура вспомнила свою службу до позднего вечера, все те дни, когда работала по двенадцать, тринадцать и даже четырнадцать часов в сутки, оставляя Джоша дома одного, потому что Клей бросал ей на стол самый последний вариант проекта, требуя немедленно его переделать, хотя сам отлично знал — так же, как и сама Лаура, — что появится в конторе намного позже установленного им крайнего срока.

— Клей. — Лаура повернулась к нему лицом. — Вам прекрасно известно, как я предана этой конторе. Я не брала выходной даже в тот день, когда умерла моя мать. — Она слышала, как собственные слова эхом звучат в ее голове. «Я не брала выходной, когда умерла моя мать. Моя мать умерла, а я вернулась на работу. Как будто ничего не произошло». — Я всегда ставила работу на первое место. И вам это известно. За все годы, что я здесь, работа всегда была для меня приоритетом. Но сейчас я должна, я просто обязана идти.

— Не козыряйте своей преданностью, будто вы все это время делали нам огромное одолжение. — Сейчас Клей по-настоящему злился. — Вы были преданным сотрудником и тяжело работали потому, что это обязательное условие работы в такой конторе, как наша, и вам это прекрасно известно.

— Клей… — вступил Пэрри, но Лаура его перебила:

— Нет, Пэрри, он прав. Я вернулась на работу через час после похорон матери. Не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, что у меня не хватит сил с этим справиться.

— Ты могла бы взять столько выходных, сколько тебе необходимо, — возразил Пэрри. — Мы обязательно предоставили бы тебе выходные. Я предоставил бы тебе выходные. Тебе стоило только попросить.

— Знаю. — Лаура прерывисто вздохнула. — Я знаю. Я никого не виню. Но я все равно вернулась сюда. И я так же вернулась сюда, когда мой муж потерял работу, хотя осознавала, что все в конторе знали о том, что это произойдет, но ни слова мне не сказали. Я думала, что знаю, кому должна быть верна. Я сделала выбор.

Она вспомнила тот день, когда снесли их с матерью дом. «Ты не можешь меня заставить!» — кричала она, когда Сара попыталась принудить ее уйти. Еще Лаура подумала о Джоше, который только сегодня утром кричал на нее, утверждал, что они никуда не ходят, практически не бывают вместе из-за ее работы. Она разозлилась, не в силах поверить, что Джош может быть таким несправедливым и вести себя так, будто у нее сейчас есть выбор, будто она сама может решать, как долго ей сидеть на работе.