Читать книгу - "Последняя любовь Гагарина - Дмитрий Бавильский"

– Ну, я же на слух писала, «вы в восьмом ряду, в восьмом ряду…» Вот мне и померещилась эта самая «мамряду».

Все смеются.

– А ты сама-то как это «мамряду» для себя расшифровывала?

– Ну, я-то была просто уверена, что это такая особая, можно сказать, высшая стадия любви… О которой только в песнях и поётся…

– Ага, клятва – ветер,

Дружба – смех,

Любовь – игрушка,

Но не для всех…

25

Наконец, вышел к людям, Король Ясно Солнышко, спустился по лестнице, ведущей на пляж, застукал общественность врасплох. Искренне рады, так как никому плохого не хотел, не желал, не делал. Если есть зависть – твои проблемы, воспитывай внутренний мир. Хотя хочется искренности. Которой нет.

– Я понял, в сорок лет жизнь только начинается… – процитировал героиню советского фильма. Устало улыбнулся. Почему, вдруг, устало? Ведь всё только начинается. Привычная маска всезнающего человека. Альфа-самца. Спишем на болезнь: болеть устал.

Мысли, мгновенно вспыхивающие в голове, проносятся вихрем, удивляешься тому, что по-прежнему маскируешься. Ищешь защиты. Зачем защищаться? От кого? Ведь ты тут главный.

Остатки прошлого? Прошлой жизни? Пережитки и инстинкты. Безусловные советские рефлексы. Поставил на тормоз неуверенность (первые шаги по родной земле – всегда мимо ролевых пазов). Включил фары ближнего света, подошёл к людям ещё ближе.

Все поворачивают головы. Улыбаются. Шёлковый халат развевается. Морской бриз. Жара и солнце, день чудесный. Я люблю тебя, жизнь.

– Слона-то я и не заметил, – Петренков, мнимый муж Ирины, как всегда неловок. Подошёл, пожал руку.

– А я всё, мужик, про тебя знаю, – хотелось сказать в ответ. – Не достанется тебе Ира, как есть не достанется – не по себе дерево рубишь.

Но – сдержался, вмешиваться не стал. Не царское дело. Ещё придёт время. Неизвестно, каким боком ситуация повернётся, лучше в кармане лишний козырь попридержать.

Остальные замерли. В недоумении, но, будем думать, в восхищении. Могли бы, вообще-то, проявить больше активности. Полный озорства Маню, ребенок с чахоточным румянцем, подбежал с песком в руках. Устроил салют. Спасибо.

26

А про день рождения и про выступление Бьорк ему рассказали. С сочными подробностями, несколько нарочито перебивая друг друга. Оттаяли, типа. Шок прошёл. Олег кивал, слушал. Рыжий Шабуров, из угла, подал реплику.

– Есть же видео.

– Да-да, есть видео, всё задокументировано, – подтвердил кто-то, стоящий за спиной. Не оборачиваться.

Более того (тут Гагарин незаметно хмыкнул), камеры слежения записали певицу даже в ванной и в туалете. На досуге посмотрю-посмотрю, не помилую. Они-то не знают. Эксклюзив, однако. Вот только с делами разгребусь. Дела? И здесь дела? Спохватился, стоп, что за дела? Что подразумевается под делами?

Войти в курс дела. Понять (пройти) причинно-следствен-ные. Овладеть ситуацией. Овладеть, да. Как женщиной. Понять, что к чему. Кто с кем.

Первым делом потребовал приготовить яхту. Белая рубашка поло, белые шорты, белый парус. Капитан помогал, но ненавязчиво, исчезая, при случае, в кубрике.

С непривычки натёр руки так, что заныл палец (однажды сломал, раздробив кость – подрался по пьяни, не любил вспоминать, ухмыляясь, мол, перед самым отъездом с родины случилось, родной город не отпускал, прощался как умел). Солёных брызг оказалось больше, чем хотелось. Гагарин вымок от головы до пят, стянул рубашку, подставив белую грудь солнцу. Немедленно сгорел, кожу стянуло – не прикоснуться.

Зато красота вокруг раскинулась невообразимая, море переливалось, сливаясь у горизонта с прозрачным и бездонным небом, морской ветер бил в лицо. На несколько мгновений расслабился, увлёкся, выпал из привычного образа мыслей. Получилось, значит.

Для ужина собрались в салоне. Сначала подали невредную закуску, все возлегли на ложа. Посреди закусочного стола стоял ослик коринфской бронзы с бронзовыми тюками на спине. В них лежали оливки и маслины. Рядом стояли серебряные блюда с постными колбасками, осыпанными гранатовыми зёрнами. Поодаль стояла корзина с курицей.

Позже всех вышел Гагарин. На мизинце левой руки красовался перстень. Слуги поставили корзину с наседкой на главный стол, зашуршали соломой подстилки, доставая и раздавая гостям павлиньи яйца.

– Друзья, я велел положить под курицу павлиньи яйца. И, ей-богу, боюсь, что в них уже цыплята вывелись. Попробуем, съедобны ли они…

И широким жестом раскинул руки, приглашая всех к трапезе. Иисус над Бразилией. Гордость и смирение. Мудрость и потаённый эротизм, мол, всех имею и верчу.

Гости разобрали серебряные ложки и принялись за яйца, приготовленные из крутого теста. Денисенко едва не бросил его, заметив внутри теста нечто вроде цыплёнка. Но затем услышал довольный возглас бабушки Маню (как же, всё-таки, её зовут?!).

– Э, да это же невероятно вкусно!

Денисенко вытащил из скорлупы жирного винноягодника, приготовленного под соусом из перца и яичного желтка. Наблюдая, как едоки смакуют необычное угощение, Аки светился от радости. Точно каждое искусственное яйцо сделал сам.

– Кулинарный Фаберже! – Ирина решила проявить эрудицию.

Аки радостно закивал.