Читать книгу - "Уборка в доме Набокова - Лесли Дэниелс"

Я отвезла Макса в мотель, а когда вернулась, лампочка на автоответчике мигала вовсю. Механический голос сообщил, что мне звонили четыре раза. Я проиграла запись: Йель, Гарвард, Университет Пенсильвании и психологический факультет Вайнделла. Пока я записывала номера, раздался еще один звонок.

Секретарша провозгласила, что мне звонит доктор Фенстер из Принстона, могу ли я сейчас говорить?

— Конечно.

Доктор Фенстер представился заведующим кафедрой социальной экологии. Сколько я помню, когда я училась в колледже, такой кафедры еще не существовало. Прежде всего доктор сделал мне комплимент по поводу выступления на коллоквиуме.

Я поблагодарила его, сказав, что это так, ерунда. И это было правдой.

Потом, немного побродив вокруг да около, он дал мне знать, что, по его сведениям, у меня имеется доступ к некоей информации, которая могла бы оказаться чрезвычайно полезной в их работе в области человеческого развития. Пауза.

Я поинтересовалась, откуда у него эти сведения.

Он привычно прочистил горло и пустился в описание весенней регаты, которая только что прошла на «озере Карнеги с его живописными, извилистыми берегами».

Я ждала.

— Мы принимали гребную команду Вайнделла, — сказал он. И тоже стал ждать.

Я попыталась прочистить горло, но вышло так, будто я подавилась. Впрочем, я действительно подавилась. Посмотрела на список звонков.

— А другие университеты участвовали? — спросила я.

— Разумеется. — Он перечислил именно те заведения, откуда мне звонили.

— Вы согласны оплатить материал или выделить мне стипендию на дальнейшие исследования? — спросила я. На другом конце повисло изумленное молчание. — Дело в том, — продолжала я, — что вы не единственное заинтересованное лицо.

— Понятно, — сказал доктор Фенстер, не сумев скрыть своего гнева — что особенно предосудительно для профессора психологии, он должен уметь сдерживать свои чувства.

— Позвольте записать ваш номер, мой помощник с вами свяжется, — сказала я. Доктор продиктовал рабочий, мобильный и домашний телефоны. В последний момент добавил еще номер телефона своей дачи.

Я позвонила Марджи и рассказала ей, что информация о статистике из дома свиданий просочилась вовне и меня осаждают университеты.

Она хмыкнула — мол, ничего удивительного.

Я спросила, можно ли на этом заработать.

Говорить про деньги Марджи, как всегда, отказалась. Хотя, подозреваю, думала о них постоянно — то есть когда не думала про своих котов, про Билла и про то, что мне лучше надеть.

— Я тебе потом на это отвечу, — рявкнула она. — Давай номера телефонов.

В таком состоянии дома мне было не усидеть. В той же одежде, в которой ходила в суд, я прыгнула в машину и доехала до обрыва на берегу озера. Из машины, сквозь прозрачную завесу молодой листвы, можно было различить конек крыши охотничьего домика. Обрыв был ровно на полдороге между моим домом и домом Грега. Я подумала: может, он дома, работает. Может, хочет меня видеть. Посмотрела в поисках ответа на телефон, он молчал. Впрочем, номер Грега я знала: он написал его на том клочке бумаги, который прикрепил мне к ветровому стеклу, — и номер запечатлелся в моей цепкой зрительной памяти.

Я набрала его; Грег сказал:

— Я рад, что ты позвонила.

— Мог бы и сам позвонить, — выпалила я.

— Я завязал общаться с женщинами, которые не хотят общаться со мной, — ответил он.

Я молчала. Что, все действительно так просто? Я вспомнила то единственное, что знала о мужчинах наверняка: иногда все с ними действительно очень просто.

— Ты где? — спросил он.

— У обрыва.

В облаках возник просвет, на дальнем холме образовался квадратик света, будто дверца, ведущая вглубь.

— Приезжай, — пригласил Грег. — У меня есть печенье.

Когда я подъехала, Грег шел от мастерской к дому, Рекс следовал за ним по пятам. Я вылезла из машины и только тут вспомнила, во что одета.