Читать книгу - "Клан Ельциных - Анна Гранатова"

Секреты карьеры от «капитана Грея»

Руководитель аналитической группы президентского штаба Валентин допивал чашку кофе, машинально разглядывая маленький флажок с триколором, стоявший на рабочем столе. Флажок был дешевым, из целлофановой пленки — из такой делают одноразовые «скатерти» для загородных шашлыков. Однако, этот символ отражал государственную власть и потому занимал на рабочем столе видное место.

Валентин поправил лацкан своего пиджака — к дорогим деловым костюмам он привык не сразу, долгое время продолжая себя чувствовать в журналистской шкуре, где традиционной формой являются драные джинсы. Но положение, что называется, обязывало. Книжка мемуаров Бориса Ельцина, написанная им со слов самого президента, открыла серому и невзрачному журналисту дорогу во власть. Валентин стал одним из руководителей штаба президентский выборов — куда ж тут деться? Приходится напяливать на себя жуткий, сковывающий движения официальный костюм…

Юмашев как-то не отдавал себе отчета в том, что его мать всю жизнь проработала уборщицей. Он успел вырасти, сделать карьеру, и собственное детство ему казалось страшным и неправдоподобным сном.

Но став своим в Кремле, ему так и не удалось избавиться от неряшливости, наверно, она была у него в крови. Наверно, поэтому ему так легко удавалось терпеть беспорядок в собственном доме.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ А.КОРЖАКОВА:

«В «президентском» доме на Осенней один раз я посетил Юмашева. Такого беспорядка я прежде ни у кого в квартире не встречал. То ли его жене, спортивному репортеру, было не до уборки, то ли сам «президентский летописец» Валентин превратил квартиру в свалку — ни уюта, ни домашнего тепла, несмотря на утепленные полы, не ощущалось, да еще такой запах… Наверно, от собаки — он держал овчарку. Я ему тогда посоветовал:

— Ты бы, Валя, хоть женщину какую нанял, если твоя жена не в состоянии квартиру убрать».

Характер Валентина был слеплен из парадоксов. Настойчивость и целеустремленность (написать за президента две книги, и выбить деньги «из семейных олигархов» на солидный гонорар для президента — дано не каждому) сочетались у него с редким беспорядком в душе и в среде обитания.

Его лозунгом по жизни стал, что называется, «бардак, который всегда с тобой».

Драные джинсы и засаленный мешковатый свитер Валентину удалось-таки поменять на дорогие костюмы из натуральной шерсти. А вот свою внутреннюю неряшливость изжить так и не удалось. Равно как и необязательность, непунктуальность — вот этого вымуштрованные аппаратчики Старой площади со своим графиком, расписанным по минутам, ему простить никак не могли.

Но у Валентина было оружие куда более мощное, чем привычка рапортовать и чеканить шаг по команде «ать-два»! Креатив. Изворотливое мышление, умение видеть множество ходов для решения одной задачи, способность атаковать противника из любой позиции.

Валя Юмашев слыл серым кардиналом Кремля, переиграть которого невозможно.

В коридоры власти будущий глава кремлевской администрации попал «с черного хода», поскольку никогда не был номенклактурным работником, и не имел партработников в своей родне. Он закончил журфак МГУ и стал журналистом. Не сильно известным, не сильно талантливым.

Ему повезло с журналистской школой. Валентину довелось работать и в «Комсомольской правде», где он вел «Алый парус», затем работал и под непосредственным руководством публициста Юрия ГЦекочихина в «Новой газете». Работал на административной должности журнала «Огонек». Но и там не прижился.

В своих воспоминаниях известный журналист Юрий Гейко, работавший бок о бок с Юмашевым в «Комсомолке», пишет:

«Он пришел в нашу газету — сперва в качестве курьера — полуподростком в 76-м. Ему было 19 лет, но выглядел он гораздо моложе. Года три как из Перми, в которой родился, и месяца за три до армии, в которой прослужил от звонка до звонка. Его прошлое покрыто туманом. В нем — мать, что вроде бы работала уборщицей в Доме творчества писателей в Переделкине, и отец, который не

жил с ними. Говорили, что фамилия отца широко известна в мире искусств. Валька от него отрекся, никогда о нем не упоминал и носил фамилию матери.

Еще из прошлого: Валька всегда был беден, как церковная мышь, ходил в сильно потертых джинсах и поношенных свитерах, и как-то раз Солженицын, живший там же, в Переделкине, увидев обтрепанного парнишку, подарил ему кожушок. Что тут легенда, что быль — трудно сказать. Во всяком случае, своеобразная параллель с пушкинским «заячьим тулупчиком», подаренным Гриневым Емельке Пугачеву, напрашивалась.

После армии он на короткое время пришел в «Московский комсомолец», потом вернулся в «Комсомольскую правду», одновременно учась на факультете журналистики МГУ. В «МК» в отделе спорта работала странная девушка Ира Веденеева, мастер спорта по художественной гимнастике, гибкая, женственная, пластичная и, как рассказывают, слегка косившая под Инну Чурикову, как бы не от мира сего. Однажды ее послали в командировку на соревнования в Одинцово. Она поехала, написала заметку, под заметкой стоял адрес: Раменское. Иру спросили: какое Раменское, когда Одинцово?! Ира повела плечами: меня привезли на машине, увезли на машине, откуда я знаю, где это было…

Самое забавное, что похожий эпизод случился с Валей в «Комсомолке». Ему дали «тревожное письмо» из Ка-бардино-Балкарии. О том, что в столице автономной республики в такой-то школе процветают издевательства и произвол. Валя полетел в командировку. Прилетает, докладывает начальству: факты подтвердились. Пишет материал, приносит. Начальство читает и бледнеет: а при чем здесь Грозный?! Юмашев краснеет: как, это же столица Кабардино-Балкарии… Начальство устало объясняет: столица Кабардино-Балкарии — Нальчик. А Грозный — это столица Чечни.

Понятно, что и соревнования, и произвол были распределены по всей стране с пугающей равномерностью.