Читать книгу - "Золотые времена - Александр Силецкий"

Маяковский с детства любил Осю Брика. А когда узнал, что у того есть Лиля – полюбил вдвойне.

* * *

Маяковский никогда не бросал слов на ветер. Он их рифмовал.

* * *

Маяковский очень хотел понравиться царю. Для этого он надел желтую кофту и стал гулять перед Зимним дворцом. Царь поглядел в окно – и обомлел. Царица поглядела в окно – и тоже обомлела. И детки их обомлели, и все слуги. Только один человек прошел мимо и не обратил внимания. Это был Ленин. Он и потом не понимал стихов поэта.

* * *

Раз в месяц Маяковский мылся в бане. Помывшись, он надевал чистую одежду, а в грязной, вывернув ее наизнанку, начинал давить клопов. Потом написал об этом пьесы. Так их и назвал – «Клоп» да «Баня». Знал, чем порадовать вождей.

* * *

Маяковский как-то написал: «Я себя под Сталиным чищу». «Неужели, товарищ Маяковский, с меня на вас говно летит?» – лукаво прищурился лучший друг советских поэтов. Маяковский испугался и вместо Сталина везде вписал: «Ленин». «Я всегда верил в ваш талант, – хмыкнув в усы, с удовлетворением заметил вождь. – Думаю, следует добавить: Ленин и теперь живее всех живых. Поэтому чистки – в санитарных целях – обществу необходимы. Наш опрятный народ это правильно поймет».

* * *

Маяковский любил ходить на медицинский пляж и смотреть на голых дам. Потом шел к себе домой и писал поэму «Хорошо!». Долго писал.

* * *

Маяковский терпеть не мог Айседору Дункан. За что в душе себя всё время презирал.

* * *

Душа у Маяковского была ранимая и нежная. Поэтому он всем хамил.

* * *

Маяковский всегда писал лесенкой. Однажды его спросили: «Почему?» «На мавзолей похоже, – ответил поэт. – К вечному зовет». Вот так и нарывался на скандал!.. Вечность ему подавай!..

* * *

Маяковский любил мечтать. Бывало, встанет где-нибудь на людном перекрестке и нý давай громко рассуждать: «Вот если бы Политехнический снести… Или Дом на Лубянке… Или Кремль вместе с мавзолеем… А лучше – вообще всё к чертям снести. Ведь какая чистая получилась бы столица!»

* * *

Маяковский очень хотел зарифмовать «Войну и мир» Толстого. Даже стишок для пробы написал – «Война и мiр». И тут вдруг нате – увлекся Барковым. Но того нужно прозой перекладывать, а в прозе поэт был не силен. Уж так он горевал, так горевал, что выбил все зубы Осе Брику. Потом, правда, извинился. Отходчивый был.

* * *

Маяковский боялся, что Есенин застрелится, а Есенин боялся, что Маяковский повесится. Не угадали… А ещё говорят: поэты – как пророки!..

* * *

«Вот объясните мне, товарищ Маяковский, – сказал однажды Сталин, – почему так получается: креститель Руси – Владимир, вождь революции – Владимир, великий пролетарский поэт – Владимир, а лучший друг и учитель всего советского народа – Иосиф Виссарионович? Почему?» «Вас тоже когда-нибудь Владимиром назовут», – мрачно пошутил Маяковский. И – пошел стреляться.

Про Горького

Горькому приснилось, что он – буревестник. «Я теперь буревестник! – похвастал он как-то Леониду Андрееву. – Парю черт знает где!» «Так что ж, выходит, остальные все – на дне?» – обиделся Андреев. А Горький-то название возьми да слямзи. Больше хвастаться не приходил. Ужасно гордый становился, как сворует. И – бегом на Капри.