Читать книгу - "Проводник электричества - Сергей Самсонов"

Выползти к свету, оглохнуть от неба, простора, увидеть вновь море, торгующее серыми разверстыми могилами. Не утонуть, благополучно быть эвакуированным в Туапсе. Быть дважды награжденным орденом Красной звезды. Среди несмети людей долга, медицинской службы оказаться отмеченным, призванным Родиной для исполнения дела высокого значения — участия в создании системы специализированных по нейрохирургии передвижных госпиталей. Получить приглашение в Москву, пройти четырехмесячную специализацию в Институте нейрохиругии. Быть произведенным в майоры медслужбы, возглавить работу передвижного специализированного госпиталя. Модифицировать подъемник-осветитель, изобрести специальный подголовник к операционному столу при положении больного лицом вниз. Предложить пластику дефекта черепа свободной наружной пластинкой кости, взятой из лобного бугра. При переправе через Днепр под бомбежкой получить два осколка в бедро, утвердиться во мнении, что «самый капризный пациент — это врач». Как старший по званию, приказать прекратить, потом схватиться за «ТТ», завидев, что один наш капитан скомандовал повесить на березах пятерых пленных венгров и немца.

Прооперировать двух маршалов, пять генералов, семьсот пятьдесят командиров различных войсковых соединений — от армии до взвода, семь тысяч рядовых. Пить каждой каплей существа горящий спирт Победы. Служить в Главном военно-санитарном управлении РККА, возглавить нейрохирургическое отделение центрального военного госпиталя, обосноваться в Москве, получить удобную квартиру, отказаться подписывать коллективные письма советских медицинских работников в осуждение вредителей еврейской национальности. Сосредоточиться всецело на работе хирурга-клинициста, неоднократно сказываться занятым очередной неотложной операцией, чтобы не принимать участия в публичном шельмовании профессоров-«космополитов». Все понимать, расстаться с верой во всеблагость императора, в пекло не лезть, но и не присоединяться по возможности к «согласному хору подтявкивающих», однажды сказать с высокой трибуны: «в свете рефлектора, под скальпелем хирурга между советским мозгом и капиталистическим не существует разницы совсем». Спастись не в последнюю очередь тем, что был одним из двадцати на свете человек, кто «мог достаточно умело ковыряться в человеческих мозгах» как у колхозников, так и у членов ЦК ВКП(б). Быть правым крайним, самым младшим на общем фото мировых светил: Оливеркруна, Пейфилд, Ферстер, Мониш…

Получить огромную квартиру на Большой Переяславской улице, служебный «ЗИС», абсолютную власть над ведущей нейрохирургической клиникой. Внедрить в клиническую практику новаторский метод субфронтального доступа к селлярной области килограммовой блямбы мяса, сделать доступными базальные отделы, впервые в мире удалив подобным доступом базальную менингиому и опухоль гипофиза.

Жить холостяком, сходиться с хирургическими сестрами, крутить роман с актрисой Васнецовой, легшей под дедовский нож, вообще крутить романы с пациентками, влюбляясь в нежные наметы мозжечков; сперва преисполняться к ним, хозяйкам мозжечков, особенной какой-то хищной жалости, так, будто бы влечению, влюбленности у деда всегда предшествовали приступы неподконтрольной нежности.

Узнать о будущей жене в первый же день интимные подробности — нерегулярность менструации и выделения из грудей; внезапный приступ боли разламывает череп, весь мир, все лица тонут в жестоком белом поле слепоты.

Потом с усмешкой говорить, что бабка с самого начала легла к нему на стол лицом, а не затылком, как другие, и он уже не устоял, запомнил накрепко — ей, бабке, глядя в миндалевидные сердитые глаза, которые должны были ослепнуть… ей, бабке, разрезая верхнюю губу, раскатывая в стороны разрезанную кожу и продвигаясь вверх по клиновидной пазухе. Зацепить и подвинуть основание гипофизной ямки, обутым глазом различить тугую, вздутую горошину гипофиза. Соединить, сшить заново любимое лицо, снять швы, извлечь тампоны. Прийти к постели выздоравливающей, долго молча выедать в упор глазами, вытолкнуть: «Ввиду того, что все у вас восстановилось, и отменно, прошу проследовать со мной в загс — имею прочное намерение вам обеспечить наилучшее внимание и уход до полного выздоровления от жизни». Заставить бабку чувствовать себя евойной, дедовской, «добычей» и «рыбой, бьющейся на остроге». Впервые выполнить стереотаксию у больного подкорковым гиперкинезом. Зачать двоих детей — Иванову маму и братца ее, Эдисона, таскать их на загорбке («папка, на верблюде!»), быть отдаленной причиной появления Ивана на свет. Основать, отстроить, оснастить, возглавить НИИ нейрохирургии собственного имени, добиваться высочайших в мире результатов при лечении опухолей III желудочка, подкорковых структур и шишковидной железы, стать Колумбом и Меркатором неисследованных функциональных областей, переворачивать, уничтожать неоднократно представления о человеческом могуществе, его естественном пределе, добираться сверхтонкими канюлями до мозговых участков, почитавшихся неоперабельными. Предложить мировой медицине базальные доступы к глубинно залегающим опухолям основания черепа — транспирамидный, транссфеноидальный, трансоральный. Сказать: «Между мозгом, каким он открывается нам вживе, и божьим духом, вдунутым в человека по Библии, на самом деле расстояние меньшее, чем между ребенком и матерью, носящей его в утробе»; «я в Бога не верю — я знаю о Его существовании на ощупь», «врач не соперничает с Богом — наоборот, сотрудничает с Ним, исправляя ошибки, положенные в основание бытия, ибо без изначальной ошибки, неправого допущения в Замысле жизнь человека не имела бы смысла; лишь мертвая материя законченна и совершенна». Впервые в мире сделать операцию по разделению сросшихся мозгами и черепами близнецов-краниопагов. Рассказать своим детям о том, как тонул.