Читать книгу - "Про Клаву Иванову (сборник) - Владимир Чивилихин"

Но я молчал.

– А что ты так долго не женишься, Петр? – спросил Глухарь. – А?

Помню, я засмеялся и махнул рукой.

– Ты не маши, а отвечай! – заворчал старик. – Почему не женишься?

– Не встретил, – сказал я.

– Не понимаю, – подосадовал Глухарь и протянул мне блокнот с карандашом.

«Не встретил», – написал я.

– Это причина, – заглянув в блокнот, серьезно проговорил Глухарь. – Что ты там еще пишешь?

Я задумался, вспомнив сестренку; пора бы ей денег послать в Новосибирск, да и съездить к ней не мешало, с зимы не был.

– Да-а-а, – протянул Глухарь. – Сестру тоже надо было поднять, Петр… Тащи!

Дернул я удочку, и мы засмеялись – рыбка была маленькая, смотреть не на что. Глухарь ловко поймал мою леску, осторожно снял добычу с крючка, опустил в речку.

– Эта пусть еще поживет… Может, пойдем к народу?

Массовка шла своим чередом. Кое-кто из деповских приложился с утра, и уже слышался возбужденный говор, нестройные запевки. И тут я скажу про песни, потому что очень уж люблю, когда деповские поют. Я не про те песни говорю, что появляются каждый год, – новое тоже в охотку поется, и не про те, что заводят по пьяной лавочке, когда уж ничего путного не приходит в голову.

Мне нравится, когда наши поют старинные сибирские песни. А делают они это серьезно, истово, будто молятся. И на самых обыкновенных семейных вечерах или когда соседи соберутся в складчину, голоса можно встретить, да еще какие! И командир всегда находится, которого вдруг слушаются все. А нашего токаря Еремея Ластушкина даже специально зовут в гости, чтоб он преподнес какую-нибудь старую и редкую песню. И вот, как подойдет время, прищурится он или прикроет ладонью глаза и начнет осторожно, едва слышно и как бы рассказывая: