Читать книгу - "Доизвинялся - Джей Рейнер"

Линн снова поморщилась.

– По-видимому, довольно поздно. В восемнадцать?

Я дернул подбородком вверх, как бы говоря «больше».

– В девятнадцать?

– Еще одна попытка.

– Еще старше? Господи помилуй…

– Мне было двадцать.

– В колледже?

– Ага. Мне давно уже следовало бы перепрыгивать из постели в постель, а я только к третьему курсу созрел.

– Я ее знаю?

– Господи боже!

– Да ладно тебе. Сам знаешь, тебе хочется рассказать.

Потянувшись за бутылкой, она налила себе еще. Я покатал на языке вино из своего первого бокала и проглотил.

– Дженни Сэмпсон.

– Дженни Сэпмсон? Дженни Сэмпсон? – Пауза. – Дженни Сэмпсон! Я ее помню. Просто роскошная. Тихоня, но с потрясающей фигурой. Всегда прижимала к груди учебник, точно пыталась за ним спрятаться.

– Она самая.

– Но робкая.

– Просто ты никогда с ней не разговаривала.

– Наверное. И что произошло?

– То есть?

– Что произошло? Как долго у вас продлилось? Это была любовь? Ты сделал ей предложение? Или ты тут тоже напортил?

«О да, – подумал я. – Тут я напортил. Еще как напортил!»

– Просто… само перегорело, – негромко сказал я.

Склонив голову набок, она смерила меня взглядом и сказала:

– Единственная проблема – в тебе самом. Ты, мой милый, очень привлекательный мужчина. Солидный, большой, основательный.

Раздраженно фыркнув, я уставился на дно моего бокала.

– Нет, правда. Кому нужны мужчинки с узенькими бедрышками и голубиными грудками? Только не мне. Мне подавай что-то поосновательнее, чтобы было за что подержаться.

– Очень мило с твоей стороны.

– Господи помилуй. – Она в притворном ужасе запустила руки в густые черные пряди, даже дернула одну, точно стараясь вырвать. – Ну как мне до тебя достучаться? – Потом вдруг вскочила, со стуком поставила бокал на стол и сказала: – Что ж, делать нечего. Придется просто заняться с тобой сексом. Идем.

Она решительно вышла из кухни, а я покорно потащился следом, жалобно направляя:

– Вторая комната слева.

В дверях спальни я замешкался. Повернувшись ко мне, она погладила меня по щеке.

– Все будет хорошо.

После, когда мы закончили и лежали в кровати, она сказала:

– В колледже я подумывала, не накинуться ли на тебя, но, слава богу, этого не сделала. Ты только выкинул бы какую-нибудь ребяческую глупость, чтобы меня озлить. А теперь, когда твоя тайна раскрыта, этот фокус у тебя уже не пройдет.

Вскочив, я крикнул:

– Срань господня!

– Я что, такой уж плохой вариант, да?

– Нет, нет. Баранина! Я загубил баранину.

В комнате зазвенел радостный удовлетворенный смех: наш роман родился в тот самый момент, когда погиб наш первый совместный обед.

Это было почти шесть лет назад. Мы по-прежнему вместе, она по-прежнему говорит «все будет хорошо», и я по-прежнему счастлив ей верить. Или, во всяком случае, был счастлив до того хмурого февральского вечера, когда последний табачный трюфель растаял у меня на языке, и телевизор в углу молчал. Умер человек, маленькая девочка осталась без отца, и что бы ни говорили моя мать, главный редактор и подруга, дескать, мне не в чем себя винить, ответственность есть ответственность. Это мою рецензию Джон Гестридж приклеил скотчем на дверцу печки, прежде чем ее за собой закрыть. Не страницу из «Larousse Gastronomique».[2]Не определение слова «шеф-повар» из «Оксфордского толкового словаря английского языка». Мою рецензию. А это ведь что-нибудь да значит.