Читать книгу - "Железные игрушки - магнитный потолок - Юрий Невский"

— М-да… — Он озабоченно потер переносицу. — Это ж надо так… Видно тот, кто стрелял, был парень не промах!

— Или выпил для храбрости, — предположила Лена.

Мужчина весьма натужно рассмеялся… А она уловила его короткий брошенный взгляд (и опять это напомнило инструктора в тире). Да… с таким холодным прищуром профессионала он пожалуй открутит ей голову, повыдергивает руки и ноги!

— Скажете тоже… Как же это пьяным? — Побагровел, отер вспотевшее лицо салфеткой, тут же скомкал ее, бросил.

— Вполне возможно. — Лена аккуратно придавила сигарету в пепельнице. — В восточных единоборствах есть даже такая техника: «пьяный кулак».

— Ну, Лена… Вы просто боевиков с Джеки Чаном насмотрелись. Это я вам говорю как специалист!

— Я думала, вы специалист по контрольным…

— Ах, ну это… Делаю, конечно. Хотя для профессионала это необязательно. Лишние хлопоты. Но заказчик, бывает, требует. Ему это кажется как-то… более эффектно…

— Какой же вы профессионал! — грозно предупредила она. — Просто выпили лишнего! Болтаете, что не надо.

— Да, да… погорячился… Я ведь о другом хотел сказать. О том, что довели страну! Нигде не чувствуешь себя в безопасности. Ну да ладно: банкир! Сейчас в какую собаку ни кинь палкой, так в банкира и попадешь! А копни глубже — обыкновенный ларечник, «сникерсами» торговал в киоске. Наворовал денег. Упокой, Господи, его душу! А портвейн вполне ничего… (Тут же сменил тему.) Я думаю, пойдет. Ну что закажем к вину? — Он углубился в изучение меню.

В отражении зеркала Лена наблюдала странное явление трех мужчин. Они в чем-то сером, и похожи друг на друга: лица их серокаменны.

Только что вошли в зал, внимательно оглядывали все вокруг. Один держал у рта передатчик, как будто лакомился черным эскимо (к тому же перевернув его вверх палочкой-антеннкой). Катя уже вовсю тараторила перед ними, то и дело всплескивая руками. (Что за зловещая троица? Возможно, пришли договориться о проведении поминок?) Но вот мужчин осталось двое… кто-то направился в их сторону?

Март откинулся на стуле с самым беззаботным видом, закрыв лицо коричневой картонкой с тиснением «Меню».

Он шел — этот невидимый, приближающийся… Шел мерной поступью, опаляя своим дыханием наступающей зимы ее спину (затылок немел от холода, ледяным панцирем схватывало позвоночник)… И белочка на картине, казалось, заволновалась, зацокала, передала ей тревожной морзянкой: ЛЕНА ВОСКЛ ТЫ НА ЛИНИИ ОГНЯ ВОСКЛ. Замахнулась своей шишкой, чтобы кинуть в нее!

«Да он идиот, этот Март… Или кто бы он ни был, за кого бы себя ни выдавал… — с тоскливым предощущением надвигающейся катастрофы подумала Лена. — Думает скрыться за жалкой бумажкой меню?»

Ощущение катастрофы… Она бросила взгляд на свои часики… Через пять минут должна убегать! Тогда успеет к контрольному сроку. Но…

Вдруг в зал вбежали черные гибкие люди. Это было неожиданно… хотя, если разобраться — понятно: вездесущие телевизионщики! В черной коже, опутанные проводами, со слепящими лампами, мохнатыми коконами микрофонов на длинных удочках, громоздкими жуками видеокамер, вцепившимися в плечи… Топот ног, шум и гам, пыль до потолка. Большая перемена!

Лена оглянулась: серый сотрудник, что направлялся к ним — бросился назад, отталкивал настырную братию, прикрывал спиной своего шефа. В самом центре внимания охотников за жареными новостями оказалась Катя. Это был ее звездный миг! Она заламывала руки, прижимала их к груди (не без того, чтобы продемонстрировать свои аппетитные прелести). Операторы с удовольствием фиксировали яркую эмоциональную картинку. Ее голос «на камеру» перекрывал шум: «…я обратно бежала!..в ступеньки ткнулся!..из бесшумного пистолета!..довели страну!..нигде не чувствуешь себя в безопасности!»

«Мы ведем прямой репортаж из самой гущи событий! — Известный ведущий криминальных новостей оказался рядом с едва ли не светящейся от счастья Катей. — Кто он, этот оборотень, покусившийся на финансового гения, известного своими блестящими операциями? И кто следующий в черном списке? Какой ответ дадут на эти и другие вопросы правоохранительные органы? Оставайтесь с нами!»

— …рекламная пауза? — выдохнула Лена, словно освобождаясь от какого-то наваждения. Нужно срочно выпить! Согреться, избавиться от стылой изморози, от предчувствия неотвратимого. И никакого контрольного срока сегодня не будет. Решено!

— Ну так что же… Поднимем бокалы? За ваше второе рождение?

— Вот видите, Лена! Буквально на ваших глазах…

— Да вам просто повезло! В рубашке родились!

— И заметьте, в Хьюго Босс!

Он указал на манжет с фирменной вышивкой. Распушил яркий павлиний хвост! И в голове у нее от выпитого портвейна расцвело радужное видение… Виноградники, напоенные солнцем… Таинственный замысел братьев-иезуитов… Они еще раз соприкоснулись хрустальными контактами (где-то в сердце) с легким мелодичным звоном. От портвейна хотелось шептать кому-то на ухо самое сокровенное и гладить, перебирать волосы, пахнущие пережженным порохом… Оружием. Войной.

Из кафе поехали в ресторан.

За ними приехал друг Марта, Артур. («Такого ресторана, — уверял Март, — вы еще, Лена, не видели!») Не видела — и не довелось увидеть… Остановились где-то на полпути… Был какой-то пруд с утками… Кормили их пирожными (Катя насовала им с собой полный пакет пирожных и яблок). Потом шли какими-то заросшими тропинками, оказались на задворках бывшего Дома пионеров. А там — настоящие морские шлюпки (закупленные, видно, для «Клуба юных моряков»). И вот они никому не нужны, выброшены жестокими штормами перемен среди пожухлой травы и зарослей. «Зачем они нам?» — смеялась она. «Сейчас нас будет штормить!» Едва могла удержаться, цепляясь за рассохшиеся борта. Он раскачивал лодку, и раскачивались звезды над ними. Разрезал яблоки пополам, вынимал сердцевину ножом, получались отличные яблочные чаши. У него полбутылки водки, у нее оставшийся портвейн. Яблочная чаша одновременно служила и закуской.

— Я же в детдоме вырос, там всякое бывало, — рассказывал он. — Убегал и жил на набережной, у старика-лодочника. Сарайчик у него на пирсе, прямо над водой. Лодочная станция. Лодки напрокат давали. Помогал собирать их, если где по берегам бросали. Рыбу ловили, костер жгли. Бандиты гужевались. Но все тихо-мирно, это как бы нейтральная полоса. И еще бывало… вот странно! Мужик, к примеру, поругается в семье, хлопнет дверью — и куда он идет? Да к нам, на лодочную станцию! Посидит, на лодки посмотрит, чаю у костра хлебнет — и легче на душе у человека. Сохранилась одна городская легенда: рассказывали, еще до революции гимназистка утопилась, бросилась с набережной. Ее до сих можно встретить, привидением бродит. Однажды была гроза… я ночевал в сарайчике… Вдруг дверь распахнулась! и — она на пороге! молнии, гром, ливень! В чем-то белом, облеплена вся. Волосы мокрые, струящиеся. Вокруг головы как бы голубоватое сияние. И говорит так… мне говорит… Дай, мол, хлеба!

Их ночь была выпита до дна.

Артур их ждал где-то, да уехал. У него почему-то остались ключи (не то от квартиры Марта, где временно жил Артур? не то от квартиры Артура, которую временно хотел занять Март?) В общем, непонятно. Приходилось созваниваться с ним, останавливать такси и частников, колесить по городу… Наконец выловили Артура. Он все же хоть на чью-то квартиру, да привез их. Дал ключи, слава богу.