Читать книгу - "Падшие в небеса.1937 - Ярослав Питерский"

Но, увы,… никто так и не пришел. Вера просидела в темноте всю ночь. Она слушала, как стучит ее сердце. Она слушала, как стучит сердце у ребенка. Их с Пашей ребенка! У этого маленького создания, которое притаилось где-то там внутри. Она слушала и плакала. Тихо плакала, сидя на кровати и всматриваясь в тени и силуэты, мелькавшие за стеклами окна на улице. Она была так одинока в новогоднюю ночь, наступившего 1938 года. Она так ненавидела эту ночь! Она так хотела ее забыть! Впервые в жизни новогодняя ночь для нее превратилась из мучительного ожидания в гнетущую реальность безысходности и разочарований. А затем… была еще одна ночь. И еще… И через неделю Вера не выдержала! Отпросившись на работе, пошла в тюрьму сама.

Но где искать Андрона Маленького? Ведь Вера даже не знала, в каком отделе он работает. Щукина решила найти Маленького под предлогом передачи для Паши и отца. Вера, собрала, какие смогла найти в квартире Павла вещи. К сожалению, для папы теплой одежды не нашлось. Их дом сгорел, а вместе с ним сгорел и весь скарб с одеждой и мебелью. Так, что пришлось разделить Пашин гардероб на двоих. Отцу она положила свитер Клюфта, который нашла в большом сундуке в углу. А Паше в посылку положила теплую рубаху и три пары носков. Завернула две коробочки зубного порошка, мыло, полотенца. Припрятала в котомки по три банки тушенки каждому. Консервы приносил ей Маленький. Щукина знала, что будет трудно передать еду и вещи. И если Андрон узнает, что она ходила в тюрьму, очень рассердится. Он не раз предупреждал ее не делать этого, если она хочет помочь Павлу и отцу! Лучше на время не напоминать о себе! Тот разговор с Андроном был Щукиной очень неприятен…

– Вы поймите, Вера! Поймите! Ну что будет, если вы придете в тюрьму? Думаете, у вас просто так вот возьмут передачу? – спросил Маленький.

– Да, а что тут такого? Неужели власти теперь запретят мне передачи отцу и моему любимому носить?! Что в этом такого?!

– Да нет,… конечно,… не запретят. Но это… может иметь несколько негативных последствий. И для них… в том числе!

– Какие же негативные последствия могут быть от того, что я передам им теплые носки или рубашки и свитер? Что, тут такого?! – недоумевала Вера.

– Понимаете, ваше существование… могут использовать. Вот и все. Как можно… надавить на человека. Как?! А просто следователь скажет, что есть у вас дочь. Есть у вас любимая, не делайте ей хуже, сознайтесь! Возьмите… часть вины на себя. И все! Вот вам последствия!

– Неужели такое бывает?! – возмутилась Вера.

– К сожалению,… к сожалению… – Андрон вдруг стал угрюмым и замкнулся.

В тот вечер он убежал от Веры. Щукина поняла: лейтенанту очень трудно говорить на эту тему. И она к вопросам и расспросам не возвращалась. И вот, другого выхода не было. Обстоятельства заставили ее! Она решилась убить сразу двух зайцев: отнести передачи Павлу и отцу и разыскать Маленького…

Она шла по зимнему городу к этому страшному зданию тюрьмы. Парадокс, раньше Щукина не обращала внимания на внешний вид этого строения. Для Веры этот дом и не существовал. Ну, есть и есть… Тюрьма, что тут такого? Тюрьма, обычный дом! Но жизнь – суровая штука, как оказывается, дом вовсе не обычный! Жизнь заставила ее посмотреть на этот дом по-другому! И сейчас она вспоминала, как, случайно бросая взгляды на эти белые толстые стены, она даже не могла предположить, что когда-нибудь будет смотреть на возвышающуюся из колодца одноэтажных деревянных домов кирпичную громадину с колючей проволокой по периметру с таким презрением и надеждой! С надеждой, что этот мрачный и противный дом выпустит из своего чрева ее любимого и отца!

«От тюрьмы и от сумы не зарекайся? От тюрьмы и от сумы никто не застрахован! Господи, как верно? Народ выстрадал эту философию! В России во все времена эта философия не подвергается сомнению! И раньше, при царе, и теперь, при советской власти! Что изменилось?! Что?! От тюрьмы и от сумы никто не может зарекаться! Никто! Никто не имеет право зарекаться! И кто знает, может быть, и я буду сидеть за теми стенами? Может быть, и я вскоре окажусь в тесной и холодной камере? Человек не ценит своего счастья и потом с таким умопомрачительным наслаждением вспоминает те минуты, когда как оказывается, он был счастливым и просто не знал этого! Просто не знал! А что такое счастье? Может, счастье – это когда нет проблем? Когда ты здоров, а твои родственники на свободе? Когда ты ждешь ребенка? Может быть, это и есть счастье?! Да, определенно, это и есть счастье! Цените его, люди, когда оно у вас есть! Цените, люди!» – от таких дум на глаза у Веры навернулись слезы.

Девушка не хотела, чтобы прохожие видели, что она плачет. Не хотела! Но никто не смотрел в ее сторону. Люди молча, шли мимо. Навстречу. По своим делам. Просто шли. Шаг за шагом. Как она. Шли по жизни. Кто-то от тюрьмы,… а кто-то в ее сторону. Это было очень символично в эти минуты. Вера грустно улыбнулась…

Чем ближе Вера подходила к тюрьме, тем сильнее билось от напряжения ее сердце. Она, словно сказочная принцесса, добровольно шла в замок злого колдуна! Шла, чтобы освободить своего принца и старого немощного короля-отца!

«Тюрьма! Странно звучит теперь это слово! Тюрьма – рухнувшая надежда, неволя! Сколько людей за два века, пока стоит этот дом, мучались в тесных камерах с толстыми решетками на окнах?» – Вера содрогнулась.

Она вдруг вспомнила, когда была маленькая, отец ей рассказывал разные истории о том, что скоро наступит. Рассказывал ей о светлом будущем, в которое стремится, как он называл, их «пароход-страна». Новая, счастливая страна рабочих и крестьян! Папа рассказывал ей про «злодеев-буржуев», которые спят и видят, как задушить Страну Советов! О том, как совсем скоро не будет голодных и бедных! Все будут жить счастливо! В красивых белых и больших домах! И вот однажды она, маленькая девочка спросила отца, указав пальцем на здание тюрьмы:

– Папа, а что, когда наступит твое светлое будущее, тюрьму сломают?

– Наверное, дочка.

– Папа, а зачем ломать такой большой и прочный дом, а не лучше ли там жить?

– Нет, люди в нем мучались, дочка, его лучше сломать! – ответил тогда отец.

Этот странный разговор она и вспомнила. Что тогда имел в виду ее отец? Мог ли он догадываться, что через десять лет он сам будет сидеть за этими стенами в этом страшном доме? И если бы ему тогда кто-то сказал, что его, потомственного рабочего Павла Ивановича Щукина заберут ночью и увезут вот в эту самую тюрьму, он бы не поверил и рассмеялся.

Вера подошла к главному входу. На стене висела табличка. Совсем маленькими буквами было написано:

«Помещение для приема передач находится за углом».

Стрелка указывала направо. Щукина двинулась вдоль высокой кирпичной стены. Шла осторожно, медленно переставляя ноги, боясь оступиться. Утоптанный снег превратился в лед. Черные наледи зияли на тротуаре, словно полыньи на реке. Вера внимательно смотрела под ноги. Она подняла глаза и увидела ее! Это была жена их друга семьи, дяди Левы Розенштейна – тетя Роза. Того самого дяди Левы, из-за которого и забрали отца. Дяди Левы, обвиненного во вредительстве.